Хроники Оноданги: Душа Айлека - [6]
— Мужик следит за тобой.
— Я буду вести себя хорошо.
— Сомневаюсь — сказал Егор.
— Это твоя вечная проблема, Егор.
— Очень самоуверенное заявление для двенадцатилетней девочки.
Мия лукаво подмигнула Егору.
— Но мы то знаем, что у этой девочки большое прошлое.
Егор поморщился.
— Фу. Ты говоришь как…
Мия притворно закрыла уши…
— Не хочу. Папа не разрешает мне слушать такие вещи.
— Тогда слушайся, папу.
— Я буду вести себя хорошо. — повторил Мия.
Егор не ответил, лег на кровать и стал смотреть в потолок. Он сомневался. Мия вышла на крыльцо и присела рядом с Карасем.
— Что это с ней. — рассмеялась Мия, показывая рукой на статую.
— И я о том же… Удивляюсь. А я не хочу удивляться.
— Почему?
— Я хочу понимать. — откликнулся Карась.
— Зачем?
Карась наконец посмотрел на Мию.
— Ты кем хочешь быть?
— Почему хочешь? Я уже есть.
— Ага.. — Кирилл помолчал. — Ты это… Я с детьми не очень… Как с бурундуками… В смысле не часто сталкивался.
— Это плохо.
— Теперь уж и не знаю… — Кирилл поднялся.
— Пойду… Днем все равно они побоятся вернуться.
— Кто? — спросила Мия.
— Кто… — Кирилл хотел сказать «трусы» но подумала, что у них и так вышел какой-то сумасшедший разговор, поэтому покривил душой.
— Кто? Кто? Не трусы же…
— Почему нет. — невинно поинтересовалась Мия.
— В смысле — переспросил Карась.
— Раз они ушли. Должны когда-нибудь вернуться.
— Ты сейчас по серьезке?
— Мне 12 лет. Мне можно серьезно. — ответила Мия.
Медленно оплывающий невыспавшийся мозг Карася спас салатовый «козлик» с брезентовым верхом и надсадным громким двигателем. Он въехал на площадку перед крыльцом, обернулся один раз вокруг статуи и остановился прямо перед Карасем и Мией. Из машины выскользнул человек в армейском камуфляже и белой рубашке с рябым коровьим галстуком.
— Кирилл Андреевич.
— Карась — Карась молча осмотрел протянутую бело-розовую руку.
— Ты что это, сявка… Помни с кем толкуешь. Какой я тебе, Кирилл Андреевич.
Человек в камуфляже не смутился, лишь бережно спрятал руку в карман. Как хрусталь бархоткой окутал.
— А я вас знаю. — сказала Мия. — Вы Шершавкин?
— Все так.
— Иди. Зови батьку — сказал Карась Мие. — Вместе с Шершавкиным поедете.
— Вам в город?
— Мы в геологоразведку.
— Гут. Через полчаса махнем.
— Вы очень полезный человек. — сказала Мия. — Вор знай свое место… Кандидат. Самое то, чтобы колбасу заворачивать.
Карась громыхнул особым кастрюльным смехом. Обидным и злым.
— Иди, иди. — подтолкнул он рукой Мию. — Буди батьку.
Мия побежала к Егору, а Шершавкин обойдя полукругом Карася в тулупе, побежал к Барселонову. Тот сидел в кабинете, по-утреннему расшпиленный, но всегда деловитый. Шершавкин приоткрыл дверь и выскользнул из коридора в кабинет.
— Виктор Степанович. На секундочку.
— Заходи. — махнул рукой Барселонов. — Стул цепляй.
Шершавкин взял у стены стул и поставил его напротив стола Барселонова.
— Слышал, что у нас было? — спросил Барселонов.
— Нет.
— Бабу гипсовую видел?
— Конечно.
— Трусы у нее пропали. Прикинь.
— Кошмар. — делано восхитился Шершавкин. — Ищете.
— Черт его знает. А надо?
— Для порядка, обязательно. — ответил Шершавкин. — Виктор Степанович… Мне на недельку в Медвежий Бор. Вот так.
— Что такое?
— Бабка померла. Квартиру надо оформить пока сеструха не перехватила.
— Вот ты… Когда наешься… Все мало…
— Так ведь моя бабка.
— И сеструхина.
— Но и моя. Как так. За ради памяти должен расстараться… Виктор Степанович.
Шершавкин сделал жалостливые глаза.
— Убери их к лешему. — увидев это Барселонов замахал руками. — Неделя?
— Никак больше… — клятвенно прижал к груди Шершавкин. — У нас избирательная гонка. Сами знаете.
— Знаю. — Барселонов открыл выдвижной ящик стола и бросил на стол бумажную трубочку.
— Читай. Хочу знать, что думаешь.
Шершавкин развернул маляву, пробежал взглядом, аккуратно вернул ее на стол. После этого Шершавкин сложил руки и положил их на сжатые крепко колени.
— Виктор Степанович…
— Ну…
— Решать, конечно, вам…
Барселонов раздраженно стукнул по столу.
— Да не телячь, ты…
— Слон достаточно нужный человек, чтобы его уважить. — осторожно заметил Шершавкин и заторопился, чтобы забросать словами, как камнями, чтобы не осталось у Барселонова ни сил, ни желания что-то возразить.
— Как здорово все у нас проворачивается, Виктор Степанович. Если изберусь. В Москву пролезем, будь она не ладна… Зачем нам со Слоном раскардаш и палево.
— Палево… Ты феню не трогай, комсомольский.
Шершавкин сделал вид что держит в руках что-то тяжелое и с бережением поставил это на стол.
— Все. Видите поставил…
Замолчали. Барселонов спрятал фабульную бумажку в ящик.
— Я тебе зачем это сказал. — Барселонов закинул локти на стол. — Ты, Шершавкин, пока гешефт свой знаешь, кремень, не отрицаю.
— У нас выгода общая, Виктор Степанович.
— Потому и делюсь с тобой.
Лицо Шершавкина стало твердым и серым как у преподавателя информатики в областном вузе.
— Надо уважить Слона, Виктор Степанович. Нам это очень нужно.
— Специально так говоришь?
На мгновение больше чем нужно оставалось твердым лицо Шершавкина. Потом оно разлетелось в улыбке.
— Конечно, специально, Виктор Степанович. Что ж мы, звери? Это я так. Для дискуссии. Ну вы понимаете?
— Нет, Шершавкин, уже полсуток ничего не понимаю.
Одна из версий, может быть, самой загадочной и судьбоносной смерти в русской истории. Май 1591 года. Город Углич. Здесь при таинственных обстоятельствах погибает царевич Дмитрий последний сын Ивана Грозного здесь начинается Великая Смута. Содержит нецензурную брань.
Сетевая «Шестерочка». Час до закрытия магазина и человеческой цивилизации. Простые русские люди встают на защиту философии Шопенгауэра, Крымского моста, святой пятницы и маринованного хрустящего огурца на мельхиоровой вилке. Все человечество в опасности или…
Допетровской край Российской Федерации. Наше время. Бессменно бессмертный мэр Гузкин Семён Маркович идёт на очередные выборы. Его главный конкурент Крымненашев Зинаида Зинаидыч. Да будет схватка. И живые позавидуют мертвым! Короче про любовь! Содержит нецензурную брань.
Три главных С. Сказочно. Смешно. Сингулярно. А в принципе разбирайтесь сами. Приятного.
Моя самая старая сказка. Новогодняя. Про девушку, которая слишком увлекалась чудесами. И про волшебника, который в них не очень-то верил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.