Хроники Нордланда: Кровь Лары - [8]

Гэбриэл откинулся назад, задумчиво глядя на него. Альберт продолжил:

– Я не удержался, и некоторое время назад поинтересовался судьбой своей матери. И узнал, что она больна сифилисом, спилась, её вышвырнули из борделя, и она побирается в доках. Я забрал её сюда, не открывая своего имени, купил ей дом через подставных лиц, она живёт в Гранствилле… За ней присматривают, её лечат. Я порой проведываю её. Она не знает, кто я. Никто не знает… Я так думал.

– Кто-то всё же узнал. – Констатировал Гэбриэл задумчиво. Альберт кивнул:

– Да. Марк Хант, сутенёр, который прикидывается богатым купцом, обратился ко мне и сказал, что всё знает. Я не знаю, откуда, но он действительно знает. Он и свёл меня с Гакстом. Они шантажировали меня.

– И на что ты подписался?

– Я. – Отчеканил Альберт, гордо вскинув голову. – Ни на что. Не. Подписался. Я бастард, я сын шлюхи, но у меня есть и достоинство, и честь!!! Пусть люди и закон считают меня преступником, но я ЗНАЮ, КТО Я!!! И никакому грязному шантажисту не утащить меня на дно!..

– И ты согласился на то, чтобы они тебя разоблачили? Не верю. Какой ты есть, ты бы лучше умер.

– И я хотел… я хочу умереть. – Помолчав, признался Альберт. – Я, по сути, умер в тот миг, как Марк обратился ко мне и сказал, что всё знает. НО в последний момент я подумал, что вместо меня они найдут кого-то другого, и этот кто-то не будет столь щепетилен, как я. Признаться вам я не мог… Но и просто так оставить всё судьбе и, возможно, погубить кого-то из вас, или, не дай Бог, его высочество, я тоже не мог. Сначала я хотел написать прощальное письмо прежде, чем выпить яд, который купил в Гранствилле. Но побоялся, что, во-первых, мне просто могут не поверить, во-вторых, сведения у меня самые расплывчатые. Я понял так, что в Хефлинуэлле есть кто-то… какой-то человек, который предал вас и шпионит для кого-то из ваших врагов. Этот человек должен, когда придёт час, обратиться ко мне и дать мне приказ, который я должен буду беспрекословно выполнить, пользуясь вашим доверием ко мне. Слишком неопределённо. Я пока не знаю, ни кто этот человек, ни чего он хочет, ни кто за ним стоит. Я подумал: притворюсь, что согласен, всё выясню, разоблачу его, и покончу с собой. Это будет… достойный финал, красивая смерть.

– М-да-а… – Протянул Гэбриэл, и Альберт, краснея, опустил глаза. – Брат ни за что не поверит. Я, дурачок деревенский, и то как-то… Ну, допустим. Рановато мы Гакста завалили, да. В ярости были оба, не подумали, что надо всё вытрясти из него сначала-то. Ладно. – Гэбриэл встал и прошёлся по камере. – Я тебе поверил и как бы даже зауважал. Плевать я хотел, кто там мать твоя и где ты рос, поверь, это – не важно. Я даже брату не скажу, скажу, что ты мне всё рассказал и что я поклялся не говорить, он поймёт. – Он остановился и посмотрел Альберту прямо в глаза. – Но если окажется, что весь этот пафос твой – обман… то я тебе такое устрою, что ты сам закричишь: «Где там моя свинья, я на виселицу хочу!». Понял меня?

– Спасибо вам, ваше высочество. – Тихо произнёс Альберт, вновь становясь тошнотворно-идеальным, но сильно порадовав тем Гэбриэла, который боялся, что начав благодарить и клясться, типа, «он, да никогда, да ни за что!», Альберт только испортит всё впечатление.

Гарет ожидаемо усомнился во многом, но, к удивлению Гэбриэла, принял версию Альберта быстрее, чем думал его брат.

– Дурь такая, что может, и правда. – Пожал он плечом. – Детство какое-то… так чем там его шантажируют-то?

– Я клятву дал молчать. Ничего там такого нет, что нам бы угрожало, и вообще кому-то, кроме него самого.

– Содомия, поди? – Подмигнул брату Гарет. – Ты их жалеешь, знаю я тебя… Да и хрен с ним. Главное, чтобы пажей и псарёнков не щупал. – Ему приятно было найти в непогрешимом Альберте гнильцу – слишком уж его идеальность раздражала. Настроение, рухнувшее после обращения к нему Алисы, поднялось вновь.

– Ладно. – Повторил он. – Помилую его, как бы… И оставлю в Рыцарской Башне. Думаю, если мы его выгоним прочь, он всякую ценность для нашего Сокола потеряет; он потому и нужен, что близок ко мне, к тебе и отцу. Ты, да наша феечка, вместе вы меня убедили. Ну, почти. Может, и вправду, поймаем Сокола нашего благодаря Альберту?.. Я ему тогда семь грехов прощу. Официально обставим так: дама Алиса Манфред умолила нас и взяла Альберта на поруки. Это и престиж её повысит, и уважать заставит. Пошли, Младший, пообедаем, и сходим к Алисе. Небо заложило так, что ни клочка голубого не видно… Дождь зарядит дня на два, самое малое.

– И уже в который раз ты удивляешь меня, Ангел. – Признал Дрэд, когда Лодо предстал перед ним в образе Лауры. – Не знай я, что это ты, и решил бы, что передо мной женщина… И такая пикантная! И ни грамма грима, да, да… Изумительно!

– Это моё ремесло. – Напомнил Лодо.

– Ремесло, да, да… Ну, так что же? Порадуй меня, мой вестник.

– Я был в Садах Мечты. Все слухи верны и даже хуже того. Это место разврата и самых ужасающих грехов и преступлений. Все самые известные преступники и грешники прошлого и настоящего – дети по сравнению с теми, кто посещает это место. Я, асассин, почувствовал себя там праведником.