Хроники неотложного - [70]
— Крестоносец хренов!
Она отвернулась, накрывшись спальником, и лежала, вздрагивая. Я протянул руку: слезы. Просунул платок, вытер, и она вдруг порывисто, не пропустив ни единого сантиметра, прильнула ко мне всем телом. Так и заснули.
— Феликс, Яна — подъем! Завтрак. Кряхтя, мы вылезли на божий свет. Над головой несло низкие тучи. Скалы то и дело заволакивало туманом, на траве висела роса. Ботинки, набирая влагу, быстро темнели. — Алло, народ! Вбрасывание.
Очкастая Люська, стуча по мискам половником, вытряхивала в них вязкие комья.
— Феликс, — в голосе Яны сквозил неприкрытый ужас, — у них тушенка с рисом на завтрак.
— Варвары, — в тон ей ответил я.
Рассмеялись — хорошо получилось, Подошли к костру, сели. Котелок был полон.
— Я есть не буду.
— Надо, Яныч, черт-те когда обедать нынче придется.
И как назло, не хотелось. Запихав в себя пару ложек, я переключился на чай со сгущенкой.
— Вы вниз, ребят?
— Угу. Хотели в Симферополь горами, да погода, видишь, подгадила. А вы?
— На Джур-Джур.
— Оставьте полиэтилен, а? А то ведь, случись дождь, даже накрыться нечем.
— Не вопрос, бери, конечно.
Вычерпали котел, покурили. Третья тетка, Лера, подала нам салями в золотой упаковке:
— Держите, пожуете в дороге. Стопом поедете?
Я кивнул.
— Хлеб нужен?
Дают — бери, — Половинку, не больше, хорошо?
Пока она половинила буханку, я написал на листочке свои координаты.
— Держи, Юр. Телефон, адрес и мыло. В любое время и без стеснения.
— Договорились. — Он сунул листок в ксивник. Достал блокнотик и что-то долго писал в нем. Вырвал, протянул мне:
— Держи, тут все мы. Будете проезжать — без проблем.
— Спасибо.
— Ну что, по коням?
Мы встали. — Давайте, ребята, удачи вам. Счастливо доехать. — И вам того же. До встречи.
Спустились мы резво. Вывалились к подножию, отбрехались от шашлыков, вина и прогулки на лошадях, вышли на асфальт, ведущий к симферопольской трассе, и только здесь оглянулись:
— Вот это да! И мы там были, врубись?
Серая глыба закрывала полнеба. По обеим сторонам, клубясь, стекали знакомые, несущие дождь, черные облака в обрамлении грязно-белых, всплывающих винтом, рваных клочьев.
— Ну, сейчас им точно мало не будет.
— Ерунда, отсидятся в палатках.
Наверху сверкнуло, угрожающе заворчав.
— Ходу, Киса! Надо успеть до дождя.
— Думаешь, сразу уедем?
— Однозначно. На троллейбусе двинем, как взрослые.
Успели. Только тронулись — началось. Вспыхнуло, рвануло: ливень стеной. В салоне жара, над головой грохот. Еле ползем: дорога в гору, все запотело, по стеклам хлещет, водила на руль лег и матом сыплет, по губам видно. Машин — каша, вся трасса забита. Кто-то уже в кювете; чуть поодаль грузовик развернуло — сразу двоим вмазал: стоят, желтым мигают. Менты салатовым светятся; рубашонки поприлипали, фуражечки пообвисли — сочатся струйками по периметру; один только, запасливый, в плащ-палатке, палкой машет, затор разруливает.
Влезли на перевал и запетляли вниз, еще медленней. Вдоль дороги река: жуть! Вода желтая, как Хуанхэ, деревья несет, запруды страшенные, берега рвет, у самого асфальта вода — круче, чем в программе «Время».
Не-е-ет, такой хоккей нам не нужен.
— Пошел он в задницу, этот стоп! На электричках двинем — пять «собак», и ты дома.
Не пришлось. В Симфере дождь кончился. С ветвей капало. Разбрызгивая воду, разъезжал транспорт. Мы встали в начале московской трассы. Рядом ковырялся в багажнике молодой парень; его подруга — ломкая химия, топик, мини, — выгибая в саблю аппетитные голени, раздраженно курила тонкую сигарету. Номера на машине были харьковские.
— Здравствуйте, земляки.
Он поднял голову. Тщательно подрезанная, переходящая в бакенбарды, бородка; редкие, рябью подкрашенные кончики волосенок.
— Подвезите по трассе, в сторону Харькова.
Цаца, отбросив окурок, полезла в машину. Он захлопнул багажник.
— Нет.
Открыл дверь и задержался, перебирая ответы. Выбрал один, самый уничижительный:
— У нас семейный отдых.
О…уеть!
Они отъехали, выбросив в окно макдоналдсовский стаканчик с соломинкой.
Люди ее круга.
Откуда ты знаешь, кто меня окружает?
Да, б…ь, насмотрелся за тринадцать-то лет!
Я сбросил рюкзак и поднял руку. Одна, вторая… Есть!
Пикап. Желтые баллоны, гидрокостюмы, яркие ласты. Дайвер. Седой и спокойный, как Будулай.
— Куда, ребят?
— В Харьков.
— Садитесь, до Мелитополя.
Вытащил сигарету, протянул пачку.
— Курите?
— Спасибо.
Они с Яной закурили. Приоткрыли окно; ветер обсыпал пеплом, обшарил наспех салон и запел, вытягивая наружу табачный дым.
— Не просквозит?
— Нормально.
Навстречу несся фиолетовый горизонт. Затукали капли.
— Конец погоде. Теперь вся неделя такой будет.
Он вышел на встречную, мягко обходя караван бензовозов с грозным «ВОГНЕНЕБЕЗПЕЧНО» на длинных, блистающих серебром, цистернах. Забрызгивая стекла, сбоку поплыли нерезкие ступицы.
— Давно в Крыму?
— Трое суток. На праздники приезжали.
На встречной мигнули. Смыкнув в ответ рычажком, он плавно перетек вправо.
— Я тоже.
— Ныряли?
Он кивнул.
— Мессер искали, в сорок первом упал. Гонял кукурузник над самой водой, потерял скорость на вираже и ушел в воду.
— Где?
— В Ялтинской бухте.
— Нашли?
Он покачал головой.
— Дельфинов видели?
— Видел. Их в этом году много.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?
Роман основан на реальной истории. Кому-то будет интересно узнать о бытовой стороне заграничной жизни, кого-то шокирует изнанка норвежского общества, кому-то эта история покажется смешной и забавной, а кто-то найдет волшебный ключик к исполнению своего желания.