Хроники Матери-Хины - [3]

Пару раз они встречали косяки лунных рыб. Невесомые, прозрачные создания парили на раскинутых веерах плавников, опираясь на слабое магнитное поле. Каури зарядил гарпун газовым патроном, прицелился в стаю и выстрелил. Наконечник вылетел, сверкнув серебристой молнией, и вернулся обратно на натянутом тонком тросе, уже с насаженной на него трепещущей рыбой.

Лишь дважды буер отклонился от курса. Первый раз — когда они завернули в кратерную деревню, узнать слухи о проезжавшем мимо краулере. Деревня под магнитным пологом показалась Экки настоящим городом — добрая сотня домов, мощёные улицы, даже настоящие деревья!

И густой, сладкий воздух… Даже чёрное небо сквозь силовое поле казалось светлее и приветливей.

Пока Каури расспрашивал селян, Экки забрёл на площадь перед церковью. Здесь проживала христафарианская община, и шпиль церкви украшал крест в венце листьев каннабиса. Чернокожий пастор в красно-жёлто-зелёной сутане вёл проповедь:

— …Ибо люди Земли Утраченной возгордились! — вещал он. — Позабыв завет Иисуса Джа, кой призывал отринуть кощунства вавилонские и обрести с ним святое Царствие Сионское, они извратили плоть и душу и принесли семя гордыни своей в землю небесных миров. И прогневился Господь, и отвернулся от рода людского — и небеса навек замкнулись для Земли Греховной…

Толпа тянула напев и раскачивалась в такт. Христаман говорил ещё много чего, но Экки уже не слышал — Каури нашёл его и потянул за собой.

Второй раз они заехали далеко на запад, туда, где за кряжем низких гор из грунта выступали исполинские обломки металла, оскалившиеся ломаными шпангоутами. Экки с изумлением понял, что это останки небесного корабля, в давние времена потерпевшего здесь крушение.

— Моё секретное место, — подмигнул Каури: он слез наземь и раздвинул гарпун, превратив в боевой посох. — Тут всегда есть чем поживиться!

Смысл быстро стал ясен Экки. Несколько многолапых механизмов показались на обломках корабля, пугающе шевеля антеннами. Но Каури вместо того, чтоб драться, воткнул в грунт посох и прицепил на его верхушку тонко верещащий приборчик — и стальные твари, дрогнув, пустились наутёк через равнину.

— Вернутся, — сказал Каури, направившись к кораблю. — Он их только на время разгоняет.

Как оказалось, механические хищники стаскивали в свой улей останки техники, собранные на морских просторах. Страшно представить, сколько потерпевших крушение машин не дождались помощи, став их жертвами… Светя фонарём, Каури учил Экки выбирать лучшие обломки приборов и машинных узлов — те, что содержали редкие детали или микросхемы, богатые золотом и серебром.

— Зачем нам это?

— А своё стадо ты за что выкупать собрался?

На отдых устроились у подножия гор. Меж колёсами парусника был встроен маховик, заряжавший аккумуляторы: Каури запитал от них решётку-жаровню и поджарил на ней добытую днём рыбу. Экки это показалось куда вкуснее, а главное — романтичней домашних припасов.

— А людей Земли правда покарали за грехи? — спросил мальчишка, глядя на тусклую жемчужину планеты-прародины, зависшую над горизонтом. Некогда, по легенде, голубая, теперь она была почти всегда укутана непроглядной облачной дымкой, изредка полыхавшей зарницами.

— Сказки, — отмахнулся Каури. — Христафари всё ругают «извращённую плоть», генженерию то есть, — а где бы все мы были сейчас без неё? Это ведь древние генженеры Земли вывели всю местную живность и растения: и лишайники, и коров, и летучих рыб… Всё для того, чтобы изменить природу Хины, превратить её в обитель людей. Да и самих людей неплохо так изменили — сами предки бы не выжили в наших условиях.

— И для других миров они сделали такое же? — Экки лёг на палубу и подпёр щёки кулаками.

— Да. Для Арея, который раньше звали Марсом, — там была пустыня, а теперь цветут яблони… Все яблоки, что ты ел, выращены там. Для летучих городов-островов в атмосфере Денницы-Венеры. И для сотен орбитальных станций и колоний астероидного пояса… в смысле, Орбитаемых Островов и Архипелага. А потом, в какой-то миг, люди достигли вершины своего знания.

— И Земля погибла?

— Никому не ведомо. Настало то, что называют Коллапсом: на Земле наступила технологическая сингулярность… Что это такое, тебе рано знать, — но, в общем, Земля изолировалась ото всех. Никакой связи, и корабли, что сели на Землю, уже никогда не вернулись. Может, все люди погибли. Может, возвысились до богов или опустились до дикарей… Никто не знает. Остались только мы. Семя человечества, рассеянное по великой обители Солнечной системы. И мы живём, любим, плодимся и воюем уже больше трёхсот лет — от Денницы и Гермеса до Внешних Колоний за астероидным поясом… Дети, забытые матерью.

— А на других планетах тоже плавают по тверди под парусами? Ты там этому научился?

— Нет, — рассмеялся Каури. — Всё, довольно сказок: спать пора!

* * *

До Ранга-Матре доехали спустя трое суток по Старому Времени. В пути Каури и Экки ночевали в тени буера, любовались пустынными просторами и редкими руинами былой цивилизации — обрушенными эстакадами поездов, куполами заброшенных станций. Каури показывал Экки созвездия и рассказывал про каждое: вот Акула, вот Небесная Сеть и Рыбак, а вот святые Мауи и Пеле, держащие сей мир. Даже небесники чтят матерь земного огня Пеле, не зря окрестили в её честь вулкан на одном из спутников далёкой планеты-исполина Зевс… Один раз пришлось пережидать солнечную вспышку, когда приёмник на мачте поймал предупреждение. Каури споро развернул каркасную защитную палатку («Ткань небес-ников, тут такого не делают!»), они забрались внутрь и сидели там, прижавшись друг к другу, пока снаружи не прекратил верещать счётчик радиации. Каури ещё потом заставил Экки выпить чуть ли не канистру воды с горьким зельем-радиопротектором…