Хроники Максима Волгина - [14]

– Конечно, – поспешно кивнул Рен-Рендук. – Криссы никого не обижают… без надобности.

Максим скрипнул зубами. Как он ненавидел этого гада! Как бы хотел с ним посчитаться! Оставалось надеяться, что такая возможность когда-нибудь представится. Он кивнул Тальде:

– Ладно. Но я обязательно за тобой вернусь!

Он и впрямь верил, что так и поступит. Главное ведь – разведать дорогу между мирами…

До грота добежали лишь пятеро из шайки Рен-Рендука. Одного из них криссы уложили в самой пещере, еще один попал под выстрел станнера в коридоре. Но Максим этого не видел. Он бежал первым, бежал быстро, не оглядываясь. Он боялся не столько криссов, сколько несущегося по пятам консула. Черт его знает, что у этого садиста на уме! Право Рен-Рендука все еще было сильнее его права. По эту сторону двери ничего не изменишь. А по другую….

Меньше всего вращающаяся в воздухе спираль походила на дверь. Это было… Максим не смог бы описать своих ощущений, даже если бы вошел в нее медленно и аккуратно, а не влетел сломя голову. В глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота, все перевернулось…

И еще раз перевернулось. А когда он смог видеть, вокруг него была не Вирия.

Глава 3, в которой Максим попадает туда, куда лучше бы не попадать

Первое, что Максим понял, – он стоит на потолке вниз головой. Или висит – как правильно назвать это положение? На размышление ему дали ровно три секунды, слишком мало, чтобы успеть удивиться неожиданному фокусу. А потом сила тяжести, как ей и положено, оторвала ноги от потолка. Он завопил испуганно, кувыркнулся на пол. К счастью, мягкий и упругий. Все вышло так быстро и неожиданно, что сообразить, откуда вывалился он сам, Рен-Рендук и двое его подручных, Максим не успел. Хорошо, что додумался отползти в сторону, а то бывший консул-надзиратель шмякнулся бы прямо ему на голову.

Место, где они очутились, выглядело более чем странно. Оно походило на внутренность сплюснутой сферы диаметром метров пятьдесят, с беспорядочно натыканными отверстиями уходящих куда-то туннелей. Границ, где пол переходил в стены, а стены – в потолок, не существовало. Поверхность везде была одинаково упругой, чуть шершавой, теплой. И она светилась! Источала рассеянный розоватый свет.

И тут Максим понял главное: дверь, сквозь которую они вошли в этот мир, исчезла!

Какое-то время они сидели, оглядываясь по сторонам, вслушиваясь в непонятные шорохи, всплески, бульканье и чавканье, долетавшие из глубин туннелей. Затем Рен-Рендук осторожно поднялся на ноги, хмуро уставился на Максима:

– Куда ты нас привел?

– Не знаю, – честно признался тот.

В самом деле, откуда он мог знать, куда ведут двери? Но на Землю это не походило однозначно. Рен-Рендук помолчал. Обвел взглядом похожие, словно близнецы, двухметровые дыры, ткнул пальцем в одну из них:

– Туда! – и добавил для Максима: – Ты пойдешь первым! Улизнуть не вздумай, мы тебя на прицеле держать будем.

Максим не возражал: первым так первым, какая разница? И сбегать он пока не собирался. Непонятно ведь, куда тут бежать.

Внутренности туннеля тоже светились, но структура его поверхности оказалась иной. Пол здесь застилали толстые, плотно прижатые друг к другу складки. Идти было не сложно, но стоило остановиться, как ступни погружались между складок, где было горячо и влажно. И воздух был влажным. А еще он пах – чем-то приторным, неприятным. Сначала это было едва заметно, но чем дальше, тем запах делался ощутимее, резче…

Они шли и шли, а туннель тянулся и тянулся. Если бы не хронометр, исправно тикающий в голове, могло показаться, что время замерло. Минут через десять Максим сообразил, что туннель вовсе не прямой как стрела. Он плавно закруглялся и уходил под уклон. Затем туннель стал изгибаться то в одну сторону, то в другую, то вверх, то вниз. В боковых стенах его появились длинные продольные отверстия шириной в две-три ладони. Несло оттуда таким зловоньем, что не только заглянуть, но и приближаться к этим щелям не хотелось.

А затем они увидели оранжевое пятно на полу. Чем это может быть, Максим догадался сразу. Но не хотел верить своей догадке, пока не подошли, не склонились над находкой. На полу лежала, наполовину вдавленная в его складки, оранжевая рубаха рубболиста. Кому именно она принадлежала, определить было невозможно – в мире, где пониматель называет имя каждого, на кого посмотришь, рисовать номера на спортивной форме ни к чему. Но то, что это был кто-то из их команды, – несомненно.

Максим осторожно приподнял рубаху. И тут же выронил, отдернул руку. Разумеется, хозяин мог зачем-то снять ее и выбросить. Но… это никак не объясняло темные липкие пятна на ней. Пятна крови! И вряд ли человек по собственной воле пожелал остаться голым – под рубахой лежали и шорты. Вернее, недавно лежали, а теперь были почти полностью поглощены складками пола, лишь краешек штанины торчал.

– Кто ж его так? – спросил один из охранников.

Голос у него был глухой и дрожал. Ему никто не ответил. Зато все, как по команде, принялись оглядываться, вслушиваться в бульканье и чавканье, доносившееся из-за стен туннеля.

– Гоэльт? – несмело позвал Максим. Как ему хотелось, чтобы одежда принадлежала не Гоэльту!