Хроники Конца Света 1-B - [46]

Саяма кивнул, задумался об оборотне и о рыцаре и, наконец, подумал о Синдзё.

Он хранил трепещущую мысль о ней в своем сердце, но всё же собирался ступить на поле боя и затем попытался кое-что сказать.

— …

Он не сумел это произнести.

Но он понимал, что было у них двоих общего. Он понимал, чего они оба хотели.

— Поле боя, на котором мы можем умереть, хм?

Не было никаких сомнений, что они там обнаружат.

Все остальное зависело от него. С этой мыслью Саяма встал.

— Спасибо Вам. Вы помогли указать мне правильный путь.

Он скользнул книгой по столу и подхватил ее правой рукой, когда она чуть не упала с края. Его левая рука все еще не зажила.

С книгой, свисающей в правой ладони, Саяма направился к полкам книг Кинугасы.

И едва он до них добрался, как взглянул наружу через узкий оконный просвет, видимый между книжных полок.

За окном показались юго-западное солнце, и семенившая вниз по дороге к главному входу фигура.

То был Синдзё Сецу. С завязанными снизу шеи волосами он сжимал перед собой умывальный таз и полотенце.

…Он направляется в публичную баню, о которой я рассказывал ему вчера ночью?

Было немного рановато для купания. Взгляд на часы показал ему 16:30.

Заинтересовавшись тем, почему Синдзё отправился в баню так рано, Саяму посетила мысль.

— Что если он на самом деле она?

— Мне показалось, или Вы произнесли нечто странное?

Саяма проигнорировал старика.

…Вот поэтому он купается в то время, когда никого не будет рядом?

Это было лишь предположением. Ему никогда не узнать ответа, если он не проверит.

А раз так, ему следовало идти. Он должен еще раз проверить, является ли Синдзё Сецу на самом деле Синдзё Садаме.

Он принял решение и начал двигаться.

— …

Саяма торопливо вернул книгу на полку и быстрыми шагами пересек библиотеку.

Его шаги гулко отзывались в помещении, поэтому Зигфрид нахмурился.

— Прошу прощения, — произнес Саяма, махая рукой.

Чтобы покинуть библиотеку и добраться до школьного общежития понадобится две минуты. Если он погонится за Синдзё, он прибудет к моменту, когда парень зайдет в ванную комнату. Он сумеет поймать его на месте преступления.

Саяма окажется победителем. С этой мыслью он открыл библиотечную дверь. Но тут…

— О.

Он заставил себя остановиться.

Прямо перед ним кто-то стоял. Небольшая фигура расположилась между открытой дверью и коридором, залитым светом заходящего солнца.

Черный кот стоял у ног фигуры. То была девушка, сжимавшая картонную коробку с птенцом внутри.

Зигфрид назвал имя девушки позади Саямы.

— Брюнхильд-кун.

●

Брюнхильд наблюдала, как мимо нее пронесся Саяма Микото. Он бессмысленно бормотал «баня» снова и снова, а значит, скорее всего, это не имело отношения к 1-му Гиру.

Вслушиваясь в его затухающие шаги, Брюнхильд двинулась вперед.

Как только она вошла, Зигфрид вышел из-за стойки. Он торопливо направился к ней широкой походкой. Это заняло у него всего пять шагов.

— У Вас снова какая-то неприятность с птицей?

Брюнхильд бесстрастно покачала головой. Она приготовилась кое-что сказать.

…Смогу ли я произнести это на этот раз?

Брюнхильд приоткрыла рот, вспомнив вчерашнюю ночь. Ее губы зашевелились, словно практикуясь в произношении.

Сам факт, что она заметила эти движения, говорил о том, что ее ноги не дрожали и тело не съежилось.

И поэтому Брюнхильд подняла голову. Ее волосы всколыхнулись, она напустила на себя, как она полагала, непроницаемую маску и поймала взгляд его голубых глаз.

— Мне нужно будет уйти до завтрашнего утра, потому, пожалуйста, присмотрите за птенцом.

— Это весьма неожиданно.

Похоже, глаза Зигфрида немного расширились.

Однако он ее не отрицал и не укорял. Она закрыла глаза, опустила голову и вытянула вперед руки с коробкой.

— Да, но… позаботьтесь о нем, — ее голова опустилась ещё сильнее. — Прошу. Вам нужно будет присмотреть за ним только до завтрашнего утра.

Она подняла голову. Она постаралась, чтобы ее движения не притянули назад коробку.

Пока она на него взирала, Зигфрид, наконец, кивнул.

— Завтра утром, Вы сказали?

— Да. Я вернусь к тому времени.

— Вот как.

Зигфрид снова кивнул и взял коробку.

Брюнхильд едва не выдохнула с облегчением, но удержалась.

Не меняя выражения лица, она глянула на птенца в коробке. Он повернулся к ней, наклонив голову. Зигфрид забрал коробку и птенец должно быть испугался ее покидать, потому что расправил крылышки.

И затем он ими затрепетал.

— …

Однако он не мог взлететь. Он опрокинулся, поднялся на ноги и глянул на нее снова.

Брюнхильд обратилась к птенцу.

— Не волнуйся. Он понимает язык птиц.

Едва это сказав, Брюнхильд услышала тихий смех. Она подняла глаза на лицо Зигфрида, но его выражение оставалось неизменным.

— Что-то случилось?

— Н-нет. Ничего. …Спасибо за помощь.

С быстрым комментарием Брюнхильд развернулась.

После третьего шага она услышала, как библиотечная дверь за ее спиной закрывается, и чириканье птенца отдалилось сильнее.

Она пересекла центральный холл и направилась в комнату изобразительного искусства. Черный кот вздохнул у ее ног.

— Ты сумела выговорить заготовленные слова.

— Да. Интересно почему.

— Потому что ты знала, что это нечто важное.

— Правда? — переспросила она, задумавшись.

Если кот говорил правду, то кого же она считала важным — птенца или человека?