Хроники Каторги: Цой жив - [2]
Цой угрюмо глянул на лежащего в сырой земле мужика. Он тяжело и сипло дышал, может, повредил легкое. Рука сломана, возможно, в нескольких местах. Переломанная кость почти торчала из ноги, обеляя смуглую кожу - еще немного и разорвет.
Цой опустился над лежащим каторжанином. Коленом придавил ему шею. Сдавил сильнее и тот задохнулся. Решил, что лучше бруту умереть так, чем позже в муках и агонии. Бесценные лекарства уже не спасут и его оставят помирать.
Толпа на мгновение стихла, услышав последний выдох лежащего под Цоем брута, а когда тот скончался, взревела и скандировала имя:
«Цой! Цой! Цой!» - неугомонным эхом нависло над Ямой.
Поднялся, бросив в воздух жилистые руки. На грубом ястребином лице, вспотевшем и грязном, появилась еще более грубая, но все же улыбка. Цой купался в овациях толпы, благодарил, но в действительности, нехотя следовал некоему этикету Ямы.
Воля брутов исполнена. Отмучались.
Съехавшиеся в Баззарр каторжане продолжали выкрикивать его имя. Их совершенно не заботило, скольких припасов лишились их Дома. Мало заботили и жизни убитых брутов, - они выбрали свой путь, прошли его достойно и зрелище тому доказательство.
Цой вернулся в клетку и та со знакомым до боли лязгом цепей, подняла наверх за наградой и женщиной - нет, и не было ничего лучше добротной девы после боя в Яме, которая смоет с грязь и кровь, а затем поделится теплом и лаской. У Цоя была такая, одна единственная девушка с чудным именем Ада - кладезь нежности, заботы и чувств, которых он не мог позволить, которыми не мог поделиться в ответ; Каторга давно отучила, вынуждая постоянно быть начеку.
Имя Цой выбрал сам. Не знал, как его назвали родители, если называли вообще. Он их не помнил, как не помнил и себя до Крушения - события, ставшего началом вымирания мира.
Очевидцев тех давно минувших дней уже не было в живых, они погибли. Одни испустили дух, предварительно ослепнув, другие, что удивительно, умудрились умереть своей смертью, до последнего рассказывая истории о том, как нечто черное, катастрофических размеров ныне именуемое Обелиском, вспороло небеса и под ужасающие ревущие звуки извергало клубы густого дыма и обрушилось на землю.
Помнил только, как очнулся. На краю никому не известного океана. Соленая вода, ударившая в лицо, вырвала человека из небытия. Весь вымок до нитки. Холодный ветер выл, сквозняком пронизывая мокрое тело. Шум прибоя гнал человека прочь, и человек шел, потеряв счет дням и ночам. Шел в едва просохших лохмотьях посреди дремучего леса. Смутно сохранилось в памяти и то, как лишенный сил, с трудом, раз за разом теряя сознание, добрался до развалин, позже служивших ему безопасным Убежищем. Именно там, на избитой временем бетонной стене, завалившейся наземь и частично заросшей мхом, человек увидел надпись, сделанную кем-то когда-то давно.
«МИР УМЕР» - зловеще гласила она, небрежно намалеванная смолой, а под ней виднелась еще одна, сделанная много позже, вероятно, кем-то другим, и чем-то белым: «А ЦОЙ ЖИВ!».
Человек не знал, кем был тот «Цой» и как ему удалось выжить после гибели мира, но нашел их ситуацию схожей и тогда за неимением и незнанием собственного имени, решил назваться Цоем, рассчитывая, что имя поможет выжить ему так же, как помогло счастливчику, пережившему конец мира.
- Ты туда вернешься? - боязливо спросила Ада, сидя на нем в большой ванной, сделанной из корпуса небольшой лодки. - Продолжишь идти дальше? - говорила, растирая проволочной мочалкой его твердую грудь.
Он кивнул.
И он, и она - оба знали, - речь не о Яме. Цой изучал округу близь Баззарра, но теперь, пропадая на долгие недели, ходил к Обелиску и каждую вылазку подбирался все ближе, но, в то же время, оставался на безопасном расстоянии.
- Не ходи больше, а? - она плотнее прижала мочалку к телу, и голос стал мягче. - Мне плохеет от одной только мысли, что можно оказаться там, за стенами. Я слышу тех, кто возвращается и их разговоры... бросает в дрожь, и всякий раз думаю, что тебя уже нет. Лежишь в желудке каком. Не ходи, а? Останься здесь, со мной, - она крепко обняла его бедрами и прижалась: как приятно ощущать ее тело, грудь. - Тут полно работы, забот и моего тепла.
Цой отвел взгляд. Ада хорошо знала своего мужчину и давно поняла: ей не пробиться через стену, и все же она не оставляла попыток разобрать ее по кирпичикам и, возможно, когда-нибудь достучаться.
- А болвашки? Так и стоят там, ждут?
- Угу-м. Стоят.
- Написатели говорят, с самого Крушения стоят и ждут, а чего - неясно. Чистенькие такие, ухоженные, как не случалось ничего.
Он смог лишь пожать плечами, но Ада сдаться не могла:
- А голоса? Правда, болвашки разговаривают? Поют?
- Гм. Не слышал.
Ада черпнула воды в ковш и медленно вылила на голову Цою, пустив пальцы меж густых волос. За два месяца отросли и стали намного длиннее, чем ей нравилось. Сегодня Ада опять его подстрижет, но он еще об этом не знает. Как и она не знает о подарке, что он для нее приготовил.
Цой вынул из воды стеклянный шар, встряхнул и внутри, как по волшебству, поплыл снег. Взвизгнув от радости, Ада выпустила из рук ковш, глухо угодивший Цою по голове, и схватилась за шар обеими руками.
Обыденная бессменной серостью жизнь Гавриила в одночасье изменилась: закончилась на тридцать третьем году жизни и более в подсчете не нуждалась – волею случая Гавриил обрел бессмертие, а следом, ему открылся мир людей, иной, истинный, управляемый из тени бессмертной расой во главе с Виктором. Бессмертные потерпели крушение на планете задолго до получения ей гордого названия Земля. Виктор рассказывает Гавриилу истинную историю происхождения людей и знакомит его со своим миром, миром, опередившим все человеческое на многие тысячелетия вперед.
Цой и Анна пересекают выжженные земли Пепелища и добираются до Резервации с целью пробудить от криогенного сна людей Старого Мира, но сталкиваются с неизвестным созданием и побеждают его в тяжелом бою. Становится ясно, существо — инопланетное. Искатель оставляет Анну с людьми Резервации и отправляется внутрь Обелиска, где попытается покончить с угрозой, позволив Человечеству возродиться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».
Воровство — тяжёлое и опасное ремесло. А уж в будущем, где идёт масштабная борьба технологий — и подавно! Одно-единственное дело может прославить исполнителя на всю обитаемую вселенную, а может безвозвратно погубить его карьеру. За свою небольшую жизнь Аля успела испытать на себе все прелести и блага известности, по чистой случайности не наткнувшись на изнанку успеха. Однако за спокойствие всегда приходится платить, и чем дольше оно будет длиться, тем дороже выйдет расплата. Свежие задания, новые знакомства, неожиданные встречи и непредсказуемые ситуации… Ни одному вору не дано знать, чем обернётся очередная вылазка, и не придётся ли после неё в спешном порядке менять привычный уклад жизни.Наконец и Але пришёл припозднившийся счёт.
На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?
Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.
История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.