Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга первая - [97]
В израильских официальных кругах отнеслись к появлению книги Гирша спокойно, учитывая, что она может стать фактором, способствующим арабской уступчивости в процессе мирных переговоров. О Вашингтоне и говорить нечего.
Гирш и не пытался скрыть, что большую часть информации он получил от высокопоставленных сотрудников ЦРУ и Пентагона. США, взявшие на себя роль диспетчера мировой политики, требующие от России, Англии и Франции опустошения их ядерных арсеналов, больше не могли игнорировать наличие ядерного потенциала у Израиля. Американская администрация все чаще поговаривала о необходимости превращения Ближнего Востока в безъядерную зону.
Но, с другой стороны, атомный щит Израиля — это единственное, что уравновешивает колоссальный геополитический и демографический перевес арабского мира. Потребуются какие-то чрезвычайно весомые гарантии, чтобы Израиль отказался от своего главного козыря. Все годы своего существования Израиль, прижатый к краю пропасти, делал ставку на силу. Может ли Еврейское государство отказаться от права силы во имя силы права, не рискуя при этом своей безопасностью?
Гирш, ассимилированный американский еврей, журналист-международник, специализирующийся по Израилю, сам ответил на этот вопрос. Выступая после выхода своей книги в престижной американской телепрограмме, он сказал: «Если бы я был израильским премьер-министром, то сделал бы то, что сделал Бен-Гурион. В борьбе за выживание, которую приходиться вести Еврейскому государству, Израиль может полагаться лишь на самого себя».
Собирая материал для книги, Гирш работал открыто, не делая никакой тайны из своих намерений, черпая информацию не только из американских источников, но и из израильских. И ничуть не заботило Гирша ни то, что он посягает на израильскую «священную корову», ни то, что у Мосада, как известно, длинные руки. А ведь он хорошо знал, какая судьба постигла несчастного Вануну, приподнявшего плотный покров, окутывавший величайшую тайну Израиля.
Но в том-то и дело, что Гиршу нечего было бояться. Он написал свою книгу по заданию высокопоставленных лиц из ближайшего окружения президента Буша. Да и в Израиле те, кому надо, знали о его работе, но и пальцем не пошевелили, чтобы ей помешать.
Публикация Вануну, книга Гирша и другие материалы, время от времени появляющиеся в израильской периодике, дают возможность получить вполне достоверное представление о том, как создавался израильский ядерный потенциал и что он из себя представляет.
Решение о создании ядерного реактора в Димоне было принято в 1956 году премьер-министром Давидом Бен-Гурионом и осуществлено в удивительно короткий срок. Руководил всем проектом Шимон Перес, считавшийся уже в 60-е годы восходящей звездой на израильском политическом небосклоне. Всего 29 лет было Пересу, когда он стал генеральным директором министерства обороны. Этот выдающийся технократ сыграл ключевую роль в создании израильской авиационной и электронной промышленности. Реактор в Димоне был предметом его особых забот.
В 60-е годы главным военным, экономическим и политическим партнером Израиля была Франция. Во Франции и заказал Израиль ядерный реактор — для «мирных целей», мощностью всего в 24 мегаватта. Тут-то все и началось…
Монтажом реактора в Димоне занималась французская компания «Сен-Говен» — та самая, которая построила французский ядерный реактор в Маркуле. Получив «под столом» изрядную сумму (какую — никто не знает), компания согласилась создать в Димоне систему обслуживания реактора, раза в три превышающего объявленную мощность. Дальнейшее было делом техники. Мощность реактора была доведена до 70 мегаватт, и он смог производить до 22 килограммов плутония в год. Этого количества достаточно для создания атомной бомбы, равной по мощности той, которая была сброшена на Хиросиму…
Но Перес был всего лишь «повивальной бабкой» израильской атомной бомбы. «Отцом» же столь многообещающего ребенка стал известный французский ученый — еврей Бертран Гольдшмидт, физик и химик, специализировавшийся в таких областях, как производство плутония и обогащение урана. Во время Второй мировой войны Гольдшмидт находился в Америке, где принимал активное участие в проекте «Манхеттен», завершившемся созданием первой в мире атомной бомбы.
После войны ученый вернулся во Францию, где был встречен с распростертыми объятиями, и в дальнейшем приложил немало усилий для оснащения своей родины (Франции) самым грозным из всех изобретенных человеком видов оружия.
В конце 1956 года Гольдшмидт по просьбе Переса приехал в Израиль и прямо из аэропорта был доставлен к Давиду Бен-Гуриону. О чем беседовали в течение нескольких часов два почтенных еврея — навсегда осталось тайной. Но после этой встречи израильско-французское сотрудничество в деле «мирного использования ядерной энергии» пошло полным ходом.
Много лет спустя французский посол в Вашингтоне, встретивший Гольдшмидта на каком-то приеме, спросил несет ли Франция ответственность за создание израильской атомной бомбы. Гольдшмидт расхохотался и ответил: «Мы не только лишили девицу невинности, но она от нас еще и забеременела».
