Хроники долгого детства - [23]

Разочарование усугубилось насмешками пионервожатого, назвавшего меня мамалыгой: и драться не умеет, и сопли распускает. Правда, он и раньше недолюбливал меня, а теперь и вовсе не стеснялся поддразнивать. Все как в 59-й школе. И я возненавидел армию, потому что возненавидел Розена: мне казалось, что в армии все должны быть такими, или в этом убедил меня сам Розен. Армия прочно соединилась не с романтикой, не с хитроумными планами, не с разведкой и взятием «языков», а с обыкновенной дракой, болью и унижением. И эта неприязнь будет только усиливаться соображениями отца: тебе надо служить — армия из тебя сделает человека. Я не хотел быть таким человеком, каким его делает армия, — Розеном или ему подобным — и слухи о дедовщине, доходившие до меня, только утверждали меня в мысли никогда не служить.