Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч - [8]

Разгребая очередные обломки заваленного на бок чума, я вдруг наткнулся на что-то мягкое, липкое, но теплое… Вот те раз! Живое тело!!!

Стащил с него обрывки шкуры, раньше бывшей стенкой чума, и под обманчивым светом луны попытался разглядеть, кто это. Это оказался Лга’нхи, сын вождя Нра’тху.

Э-э-э-э… С одной стороны, это было очень хорошо, Лга’нхи был мне почти другом. По крайней мере, относился ко мне намного лучше других. А вот с другой… я и о себе-то толком позаботиться не могу, а вешать на шею дополнительную обузу. Простая математика. Взвалю его на шею — умрем оба, а брошу… Да. Прав был старый засранец Нра’тху — числами такое не измерить. Жизнь-то я, может быть, себе и продлю, хотя и ненадолго. Но вот уважение к себе потеряю окончательно. А с другой стороны, что я могу поделать? Я ведь не доктор… Я и в больнице-то ни разу в жизни не был, спасибо хорошему здоровью. И никогда не видел врачей за работой… ну если не считать участкового терапевта, с палочками для осмотра горла, кипой бланков для рецептов и тщательно скрываемым желанием на лице, сбежать от этой скуки как можно дальше.

Все, что я смог сделать, это обмыть тело водой, черпанув ее обломком горшка из ближайшей лужи, смочить губы да с умным видом поглядеть на жуткую рану на голове. (Сначала я даже подумал, что с него успели снять скальп… настолько голова была залита кровью.) …Это вроде как мой батя, когда у него в очередной раз ломалась его старенькая «шестерка», прежде чем ловить частника и тащиться на тросе в ближайшую мастерскую, поднимал капот и некоторое время сверлил ее железные внутренности своим укоризненным взором, делая вид, будто что-то понимает. Потом закрывал капот и еще разок проворачивал ключ, словно надеясь, что пристыженный механизм починится сам собой. Увы, это почти никогда не срабатывало.

Ладно. Вон остатки чума шамана. А вокруг него разбросаны его запасы травок и порошков. Этот чум почти не грабили, только завалили слегка. Видно, среди нападавших дураков связываться с духом шамана не нашлось… А когда шаман лечил мне им же поломанные ребра, то накладывал компрессы из пережеванной травки с очень характерным запахом… И несмотря на омерзение, которое вызвал у меня его слюнявый рот, раны зажили как на собаке. Только, видно, пара ребер срослись неправильно, и теперь стоило сделать слишком большое усилие — в боку начинало колоть и ныть… Я нашел нужную травку, пережевал ее по методе шамана, офигевая от жуткой горечи, выплюнул под обильно содранный кусок кожи, приладил его на прежнее место и замотал голову куском грубой ткани все из той же шерсти овцебыков.

Потом хорошенько замотал тело в обрывки шкур, чтобы оно не застудилось на ночной прохладе, соорудил подобие волокуши, перекинул на нее тело и утащил подальше в холмы. При этом умоляя всех известных мне земных и местных богов сделать так, чтобы падальщикам, которые обязательно придут на запах крови и мертвечины, хватило бы тут еды, и они не пошли за нами по следу.

Чудеса. Но как только начал заботиться о другом, собственные страхи куда-то пропали, и беспокойство о своем будущем отошло на задний план… Это как-то взбодрило.

Я честно пытался не спать… Почти всю ночь пытался… Сидел возле едва тлеющего костерка, замотавшись в обрывок шкуры, и бдил… Костерок, ясное дело, разжег не для тепла. От такой роскоши я уже давно отвык. Просто в случае, если придут тигры или гиены — большое пламя было лучшим способом отпугнуть их. Но большое пламя так же было лучшим способом привлечь внимание двуногих хищников, которые расположились в излучине реки, километрах в трех отсюда. Так что костерок мой горел в глубоко вырытой ямке, а рядом лежала собранная охапка сухой травы, кустарника и разного мусора, оставшегося от нашего стойбища, которую я собирался сжечь при приближении четырехлапых хищников. Если бы только у них еще хватило благородства, заранее прислать сообщение о своем приходе… Мохнатый тигр мог незаметно подкрасться даже к опытному воину, я же для них был чем-то вроде бифштекса на тарелке с уже воткнутой в него вилкой и политый кетчупом. Просто подходи и съедай!

Но ночь прошла спокойно, заснул я только под утро и продрых почти до полудня. А когда проснулся, опять начал думать, как дальше жить. Ничего не придумал и посмотрел, как там Лга’нхи. Сегодня я даже был рад, что спас его. Если он выживет, то будет на кого спихнуть ответственность за наше дальнейшее существование. Но пока Лга’нхи был по-прежнему без сознания. Правда, сейчас, при свете дня, он уже не смотрелся так жутко, как ночью. Видно, что кистень или дубина прошлись по голове вскользь, содрав с головы основательный кусок кожи и устроив неслабое сотрясение мозга. Но, во-первых, мозги для местных были не главное. Во-вторых, черепа у них были очень твердые. А в-третьих, их с младенчества тренировали оплеухами и подзатыльниками, так что к зрелому возрасту мозги покрывались сплошной мозолью, и удары дубины были им уже нипочем. Правда, при свете дня так же обнаружились и какие-то непонятки с его правой ногой. На ней был жуткого вида синяк, и она как-то нехорошо распухла и покраснела. Осторожно пощупал ее… Кажется, была сломана кость. Становилось понятно, как вырубили Лга’нхи. Сначала удар по бедру, а когда он согнулся на переставшей держать ноге, добавили по голове. Потом на него опрокинули чум, благодаря чему врагам и не достался его скальп. Это сильно ухудшало все дело… не в смысле, что врагам скальп не достался, а в том, что нога сломана. Ну да, как мог, вправил кость, вызвав скрежет зубов у лежащего без сознания приятеля, потом поставил лубки и плотно обмотал веревками… Если духи будут к нам благосклонны, мой старый приятель еще побегает по степи!