Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых - [21]

– Ну, допустим. И что, у нее нет какого-нибудь особого талисмана?

– Ни о чем таком не слышал.

Опять дрянные карты. Допрос Лебедя может дорого мне обойтись. В нашей команде я не самый сильный игрок в тонк.

– Что случилось с конями?

– Насколько мне известно, все пали. Их прикончило время, или магия, или раны. Что весьма огорчило эту суку. Она не любит ни ходить, ни летать.

– Летать?

Я так сильно удивилась, что сбросила карту, которую следовало придержать. Один из братьев Гупта воспользовался этим и заработал еще пару монет.

– Пожалуй, мне нравится играть с тобой, – заявил Лебедь. – Да. Летать. У нее пара ковров, сделанных Ревуном, но управлять ими она толком так и не научилась. В этом я на собственном опыте убедился. Тебе сдавать. Эта хреновина так вихляет, что свалиться с нее ничего не стоит. А вихляет она даже на пятифутовой высоте.

Неизвестно откуда возник Одноглазый. Как обычно в эти дни, под мухой.

– Еще одного примете? – спросил он, дыхнув перегаром.

– Знакомый голосок, – проворчал Лебедь. – Дудки. Я тебя раскусил еще двадцать пять лет назад. Вроде мы отправили в Кадигхат твою задницу, нет? Или это была Бхарода? Или Наланда?

– Я скор на ногу.

– Можешь играть, но только если покажешь сначала деньги и согласишься не сдавать, – проговорил Недоносок.

– И держать руки все время на столешнице, – добавила я.

– Ты разбиваешь мне сердце, Малышка. Люди могут подумать, будто ты считаешь меня мошенником.

– Вот и отлично. Зачем им терять время и разочаровываться?

– Малышка? – У Лебедя что-то мелькнуло в глазах.

– У Одноглазого словесный понос. Садись, старик. Лебедь рассказывал нам о волшебных коврах и о том, что Душелов не любит на них летать. Как думаешь, может это нам пригодиться?

Лебедь молча переводил взгляд с одного на другого, а я следила за руками Одноглазого, когда тот брал свои карты. Он запросто мог «поработать» над этой колодой раньше.

– Девочка?

– У нас что тут, эхо гуляет? – буркнул Недоносок.

– У тебя проблемы? – спросила я.

– Нет-нет! – Лебедь выставил вперед свободную ладонь. – Просто слишком много сюрпризов вдруг посыпалось на мою голову. К примеру, я уже видел четырех человек, которых Душелов считает мертвыми. В том числе самого паршивого колдунишку в мире и женщину из племени нюень бао, которая ведет себя так, точно она тут главная.

– Не смей так о Гоблине, – проворчал Одноглазый. – Мы с ним приятели. Я за него заступиться должен… буду когда-нибудь. – Он захихикал.

Лебедь не обратил на его слова никакого внимания.

– А вот теперь ты. Вообще-то мы тебя мужчиной считали.

Я пожала плечами:

– Немногие в курсе. И это не важно. Я надеялась, у этого остолопа с повязкой на глазу и в вонючей шляпе хватит ума не распускать язык при постороннем. – Я недобро взглянула на Одноглазого.

Он усмехнулся, взял карту из колоды, посмотрел и сбросил на кучу.

– Дрема жуть какая склочная, Лебедь. Но и смышленая. Это она придумала, как заполучить тебя. И уже начала разрабатывать другой план, правда, Малышка?

– Даже несколько. Похоже, Сари хочет, чтобы следующим был главный инспектор.

– Гокле? А какой нам с него прок?

– Задай этот вопрос ей. Лебедь, тебе известно что-нибудь о Гокле? Он случайно не падок на девочек, как Перхуль Коджи?

Одноглазый бросил на меня злобный взгляд. Лебедь посмотрел… удивленно. Я явно сболтнула что-то лишнее.

А, ладно. Поздно жалеть.

– Ну?

– Вообще-то да. – Лебедь сделал вид, что полностью сосредоточился на картах, но он заметно побледнел и едва сдерживал дрожь в руках. – Не только эти двое, но и еще несколько администраторов. Общие интересы сближают. Радиша не знает. Точнее, не хочет знать.

Он сбросил вне очереди, резко утратив интерес к игре.

До меня наконец дошло. Он решил: раз я говорю при нем так свободно, это может означать лишь одно – ему крышка.

– Не надо бояться, Лебедь. Пока ведешь себя хорошо. Пока отвечаешь на наши вопросы. Черт, ты нужен мне живой! И даже не столько мне, сколько нашим парням, погребенным на плато Блистающих Камней. Они очень хотят узнать твое мнение насчет того, как им выбраться оттуда.

А интересно было бы понаблюдать за его разговором с Мургеном.

– Они все еще живы? – ошеломленно спросил он.

– Еще как живы. Просто заморожены во времени. И с каждой минутой злятся все сильнее.

– Я думал… Великий бог… Дерьмо!

– Не смей так о Господе! – взвился Недоносок.

Он тоже был веднаит, из джайкури. И гораздо более ревностный, чем я. Молился по крайней мере раз в день и несколько раз в месяц посещал храм. Местные веднаиты принимали его за дежагорского беженца, нанятого Бань До Трангом за то, что во время осады он оказывал нюень бао услуги. Большинство наших устроились на работу, причем трудились в поте лица, чтобы не выделяться среди местных.

Сглотнув, Лебедь сказал:

– Ваши люди вообще едят? У меня со вчерашнего дня во рту ни крошки.

– Едят, – ответила я. – Но не то, к чему ты привык. Про нюень бао говорят, что в пищу они употребляют только рыбьи головы и рис, причем восемь дней в неделю. Так вот, это правда.

– Рыба? Годится. Будет брюхо полным, воздержусь от капризов.

– Недоносок, – сказала я, – нужно послать боевую группу в Семхи, к Древу Бходи. Очень может быть, Протектор и впрямь намерена срубить его. Если помешаем ей, то у нас появятся друзья. – Я рассказала о монахе Бходи, который сжег себя, и об угрозе Душелов уничтожить Древо. – Жаль, что не могу сама там побывать и посмотреть, как сработает их этика непротивления. Они что, в самом деле будут просто стоять и смотреть, как уничтожают их главную святыню? Но у меня слишком много дел здесь. – Я бросила карты. – Вообще-то, мне и сейчас надо работать.