Хроники 1325 – 1340 - [285]

(Окончание см. в «Амьенском манускрипте», с. 210–211)

[109] О том, как брабантцы пособничали противнику и требовали отпустить их домой

Осада Турне велась с большим размахом, упорно и долго. Король Англии держал там большое количество добрых латников и не собирался уходить. Он твердо надеялся покорить город, поскольку хорошо знал, что в нем очень много латников, но мало продовольствия. Он рассчитывал их извести и принудить к сдаче с помощью голода.

Однако некоторые говорят и утверждают, что осажденные нашли очень большое сочувствие у брабантцев. Дескать, брабантцы неоднократно пропускали в Турне через свой лагерь довольно большие обозы с продовольствием, тем самым очень сильно помогая осажденным. Кроме того, ополченцы из Брюсселя и Лувена, которым уже совсем надоело сидеть под Турне, обратились с просьбой к маршалу войска: пусть им позволят уйти в Брабант, ибо слишком долго они здесь просидели и мало что сделали. Маршал хорошо видел, что их доводы неуважительны и невесомы. Поэтому он ответил, что они могут уйти, когда им заблагорассудится, но им придется оставить свое вооружение. Тогда брабантцы были совсем пристыжены. До поры до времени смирившись, они уже не заводили речь об уходе. <…>

[110] О том, как граф Эно увел свои отряды из-под Мортаня, и о том, как валансьеннцы осаждали Сент-Аман

Эннюерцы провели под Мортанем две ночи и три дня, но ничего не захватили. Поэтому названный граф Эно и его дядя, мессир Жан д’Эно, решили вернуться в осадный лагерь под Турне и позволили валансьеннцам уйти в свой город. Так распалось это войско. Валансьеннцы ушли домой, а граф со своими рыцарями уехал в лагерь под Турне и оставался там три дня. Затем граф попросил соратников, чтобы они отправились с ним к Сент-Аману, ибо к нему пришли жалобы, что тамошние солдаты сожгли Анонское аббатство, пытались сжечь Виконь и сотворили много зла на границах Эно. Желая отомстить за эти обиды, граф выступил из осадного лагеря с тремя тысячами воинов и прибыл под Сент-Аман, который был тогда защищен лишь палисадами. Наемники, находившиеся в городе, хорошо знали, что граф собирается к ним в гости, но они были настолько самоуверенны в своей гордыне, что ничуть не тревожились по этому поводу.

В ту пору комендантом и блюстителем Сент-Амана был один добрый рыцарь из Лангедока, который прежде исполнял обязанности сенешаля Каркассона. Он хорошо проверил и оценил надежность городских укреплений, а потом высказал свое мнение монахам и тем, кто остался охранять аббатство и город. И сказал он прямо, что Сент-Аман — не та крепость, которую можно удерживать против какого-либо войска. Не то чтобы он хотел уйти, — нет, он собирался остаться и оборонять город, не щадя своей жизни, но он говорил это в виде предостережения для мирных жителей. Однако слова рыцаря не нашли должного доверия и внимания, из-за чего, как вы услышите далее, с горожанами случилось несчастье. Как бы то ни было, рыцарь сумел настоять, чтобы самые ценные монастырские и городские сокровища были заблаговременно отвезены под защиту укреплений Мортаня, и чтобы туда ушел аббат и все монахи, неспособные сражаться.

Валансьеннцы получили приказ от своего сеньора-графа в определенный день быть под городом Сент-Аманом, ибо сам граф подойдет к нему с другой стороны. В соответствии с приказом, валансьеннцы пришли туда, очень хорошо снарядившись, и было в их отряде 12 тысяч воинов. Едва придя под Сент-Аман, они раскинули лагерь, навели в нем добрый порядок, а затем приняли решение идти на приступ. Всем арбалетчикам было велено вооружиться и двигаться к мосту, перекинутому через Скарп. Там начался приступ, жестокий, яростный и опасный, и было с обеих сторон много раненых и зашибленных.

Хотя приступ длился весь день, валансьеннцы так и не смогли ничего сделать, но потеряли многих людей ранеными и убитыми. Солдаты и бидали, защищавшие город, глумливо кричали им: «Убирайтесь пить ваш добрый эль! Проваливайте!»

Когда настал вечер, валансьеннцы отступили в свой лагерь совершенно усталые. Они очень недоумевали из-за того, что до сих пор не слышали никаких вестей о графе, своем сеньоре. Поэтому они решили свернуть лагерь и вернуться в Валансьенн. Собрав все снаряжение, они тем же вечером отступили в свой город. <…>

[111] О том, как два короля распустили свои войска и вернулись к себе домой

Так, как вы слышали, распались эти две огромные армии, благодаря стараниям и хлопотам доброй дамы, потратившей на это немало сил (да помилует ее Господь!); и остался добрый город Турне непокоренным и в полной сохранности.

А ведь он пребывал в великой нужде и опасности, ибо все запасы продовольствия в нем настолько истощились, что их не хватило бы даже на три или четыре дня.

Брабантцы собрались и ушли домой очень быстро, ибо испытывали к тому большое стремление. Что касается короля Англии, то он не хотел прекращать осаду, но ему пришлось склониться перед волей других сеньоров-союзников и последовать их совету. Юный граф Эно и его дядя мессир Жан тоже наверняка воспротивились бы заключению этого договора, если бы положение осажденных было им известно так же хорошо, как и королю Франции. Кроме того, герцог Брабантский по секрету сказал им, что он с большим трудом удерживает своих брабантцев и в любом случае не сможет помешать им уйти не сегодня, так завтра, даже если договор и не будет заключен.