Хроника времен Виктора Подгурского - [20]

Шрифт
Интервал

Виктор час раскладывал приборы, свертки и коробки на нижней полке стола, а потом Николай Николаевич вспомнил, что не постелили чистую бумагу. Пришлось все вынуть и укладывать снова.

Николаю Николаевичу не понравилось расположение столов - Виктор переставил их, но тут начальник сообразил, что перепутались розетки и несколько аппаратов нельзя будет включать. Виктор ставит все обратно.

Затем Николай Николаевич дает ему кипу расчетов. Работать с логарифмическими таблицами Виктор умеет. Сидит, считает. Проходит день, половина второго дня. Виктор подает готовые вычисления.

- Не так. Перепишите, проставьте все значения.

Виктор долго переписывает, но остается в твердой уверенности, что прежняя система записи была более рациональной и удобной.

Однако начальник придирается:

- Вычислено неверно, считать не умеете.

Виктор еще раз проверяет и, удивляясь собственной выдержке, хладнокровно доказывает, что все правильно.

Начальник неохотно соглашается:

- Ну ладно. Я должен быть уверен в правильности расчетов. Теперь сделайте чертеж нового держателя.

- А как?

- Привыкайте думать сами, вы же хотите стать инженером.

...В этот день произошло важное, как впоследствии оказалось, событие.

Был обеденный перерыв. В соседней комнате двое рабочих начали партию в шахматы. Виктор повертелся около, но увидел, что сыграть не удастся. Тем более, что игроки в ответ на несколько его замечаний только плечами пожимали: тоже, мол, советчик нашелся!

Тогда Виктор пошел поболтать к Зине и Клаве. Девушки кончили обедать и стали подсмеиваться над Виктором.

- Витя ходил смотреть на умную игру? Учись, Витенька, в жизни пригодится.

- Да они играть не умеют!

- Слышь, Клава, он так говорит, будто сам мастер.

- Мастер не мастер, но когда-то я занимался в Доме пионеров и имел второй разряд. Правда, я уже давно не играл. Мои товарищи мне быстро проигрывают, так что...

- Тебе здесь живо нос утрут! - перебила его Клава.

Виктор понял, что спорить бесполезно, и переменил тему.

- А вообще зачем тебя назвали Клавой? - удивился он. - Уж лучше Агафьей или Феклой.

Клава смутилась. Очевидно, это было ее больное место. Но на помощь пришла Зина:

- Витеньке, наверно, нравятся романтические имена: Нелли, Эмма, Нина...

Виктор не успел ответить, потому что услышал:

- Это вы Подгурский?

Девушки смолкли, а Зина хитро подмигнула. Виктор обернулся. За ним стояла невысокая девушка в синем халате.

Надо сказать, что Виктору нравился определенный тип девушек. "Тип Подгурского" - так называл их Ленька. Тот же Ленька однажды дал обобщенный портрет девушек этого "типа": "Во-первых, ни одна блондинка Витьке не понравится. Пускай это они запомнят и перекрашивают волосы. Далее, желательно, чтобы прическа была короткой. Курносые носы Подгурский не признает. Но главное - глаза. Глаза должны быть большими, чуть-чуть удивленными и обязательно напоминать музыкальную гамму до минор".

Так вот, если бы Ленька находился сейчас в лаборатории, он бы воскликнул: "Да это законченный "тип Подгурского"!"

Между тем девушка сказала:

- Я комсорг вашей группы. Меня зовут Аля.

Виктор почему-то покраснел и, почувствовав это, выругал себя, после чего покраснел еще больше.

- Сегодня у нас собрание. Зина, это к вам тоже относится, - спокойно продолжала Аля, делая вид, что не замечает смущение Виктора. - А пока, Виктор, выйдем, поговорим.

Виктор пошел за ней, чувствуя на себе насмешливые взгляды лаборанток. "Снова будут дразнить", - подумал он и постарался придать своему лицу равнодушное выражение.

Во дворе было много народу. Але приходилось все время здороваться. Причем, как заметил Виктор, молодые рабочие делали специально крюк, чтобы подойти к ней поближе, и здоровались они более почтительно и сдержанно, чем с другими девушками из цехов. Виктора же разглядывали весьма бесцеремонно.

Виктор разговаривал с Алей минут десять. Он успел рассказать немного о себе, заметив мимоходом, что два года работал комсоргом. Аля сказала, что это очень здорово, что он для начала будет ответственным за спорт-работу и что вообще их группа, объединяющая все лаборатории, хорошая. Один лишь Михеев... Впрочем, вот он и сам.

И Аля указала Виктору на паренька лет шестнадцати в синем замасленном халате. Паренек шел и зевал. Несмотря на сопротивление (что видно было по дрожащему подбородку), зевота одолевала его, и он шел, закрыв глаза и раскрыв рот.

- Михеев! - окликнула Аля.

Михеев приоткрыл глаза, увидел Алю, захлопнул рот и уж после этого закрыл его ладонью.

- Сколько ворон проглотил? - осведомилась Аля,

- Все мои! Что, наверно, на собрание? Не пойду? Я сегодня занят.

- Скажи, когда в день собрания ты был свободен?

- У меня уважительная причина.

- Всегда у тебя причины.

Началась перепалка. Аля просила, уговаривала и угрожала Михееву. На щеках и на шее у нее выступили красные пятна.

Михеев возражал зло и равнодушно:

- Все! Мое слово - олово! Не могу - и точка!

Аля замолчала, совершенно растерянная. Но тут вмешался Виктор, на которого Михеев не обращал раньше внимания.

- Сними значок. Зачем ты его носишь? Тоже комсомолец! Его на коленях надо упрашивать: "Иди, дитятко, на собрание". И кто таких принимает?..


Еще от автора Анатолий Тихонович Гладилин
Первый день нового года

Аннотация издательства «Советский писатель» (1965 г.):Тема повести - преемственность поколений. Писатель ставит перед собой задачу художественно выявить духовную, идейную связь, которая существует между поколением, делавшим революцию и построившим социализм в нашей стране, и нынешними молодыми людьми, строителями коммунистического общества.


История одной компании

ГЛАДИЛИН, АНАТОЛИЙ ТИХОНОВИЧ (р. 1935), русский советский писатель. После окончания школы работал электромехаником, рабочим, несколько месяцев проучился в военном училище. В 1954–1958 учился в Литературном институте им. А.М.Горького. Был и.о. заведующего отделом искусства и культуры газеты «Московский комсомолец», редактором киностудии им. М.Горького, много ездил по стране.Найденная Гладилиным тема смутного томления и беспокойства, непреодолимого внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей была развита более всего – в романе "История одной компании" (1965) с ее главным, явно автобиографическом героем – инфантильным мечтателем.


Тень всадника

 В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории. В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть.


Тигрушка

Кто такие «шестидесятники» и в чем их феномен? Неужели Аксенов, Бродский и Евтушенко были единственными «звездами» той не такой уж и далекой от нас эпохи высоких дамских начесов и геометрических юбок? Анатолий Гладилин может по праву встать с ними в один ряд. Он написал легкую и изящную, полную светлой грусти и иронии мемуарную повесть «Тигрушка», в которой впервые сказана вся правда о том невероятном поколении людей, навсегда свободных. Под одной обложкой с новой повестью выходит незаслуженно забытое переиздание «Истории одной компании».


Беспокойник

Труп мечется по заснеженной Москве в поисках жертвы. Его не берут милицейские пули, никто и ничто не страшит его. Впрочем, его мало кто замечает, он слился в городе со всеми нами, он — как мы. И мы — как он. И жизнь наша вроде загробной.Повесть «Беспокойник» была написана в 1957 году. Публиковалась за рубежом, в нашей стране выходит впервые, как и многие произведения этого автора.Клеймо «антисоветчина» прочно прилепили к творчеству Анатолия Гладилина, русского писателя, живущего ныне в Париже. Его книги возвращаются на родину спустя десятилетия.Рассказы этого сборника взяты из книги американского издательства «Ардис», благодаря которому десятки изгнанных из нашей страны писателей могли печататься, не канули в небытие.


Секрет Жени Сидорова

Приключенческая повесть-сказка, в которой смешались реальная жизнь и самые невероятные происшествия. Началось все с того, что пятиклассник пионер Сидоров получил возможность путешествовать на волшебной тележке («машина времени») в различные исторические эпохи.


Рекомендуем почитать
Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.