Хроника времён «царя Бориса» - [13]
Отсюда вывод — нам не хватает знания и понимания мироощущения общества, в котором мы живем. Условия экономической реформы — это не только состояние фондов, ресурсов, технического обеспечения, бюджетных ассигнований, экономических связей с международным сообществом — это и состояние сознания общества. Без риторических усилений — социалистическое сознание. Речь о другом сознании. Сознании человека, уставшего от идей искаженного социализма. Человека, узнавшего, что мы, во-первых, не богаты, а бедны; что его заработная плата начислялась самым несправедливым образом; что его пенсионное обеспечение есть обеспечение унизительное по сравнению с цивилизованными странами; что его страна из отстающей превратилась в отсталую, ибо она отстает во всех без исключения сферах жизни: промышленности, сельском хозяйстве, образовании, медицине, культуре, торговле, в отношении к старикам, детям, инвалидам. Что наша самая-самая справедливость была самой-самой несправедливостью. Иначе говоря, человек понял, что он не имеет… у него нет… его обманули… ему не построили… его не вселили… ему не предоставили… он не купил, не получил, не вселился. Поэтому он сразу ринулся на плацдарм — взять, а не дать. Хоть в чем-то восстановить изголодавшуюся суть. Куда же подевалась наша сознательность? Улетучилась? Растворилась? А может быть, её никогда не было, исключая первое послереволюционное десятилетие? Да нет, она была. Просто до XX съезда она существовала как бы в двух измерениях: как сознательность, рожденная страхом, и как сознательность слепых, чье малое образование (а страна, увы, была в своем обширном многолюдье малообразованна) черпала в краткокурсовом идеологическом догмате. И это был определяющий принцип управления обществом — строго дозированное образование в замкнутом пространстве отдельно взятой страны.
Период холодной войны был, по сути, спасительным для социалистического догмата, он как бы обусловливал правомерность железного занавеса, опять же работающего на дозированное образование народа, не имеющего доступа к событиям, интеллектуальной информации за пределами страны. И тезис Сталина «Мы должны вырастить свою рабоче-крестьянскую интеллигенцию» имел совершенно иной смысл — создать плацдарм послушного интеллекта; отсюда, с этих времен, утвердились незыблемые принципы взаимоотношения власти и общества: народу положено знать только то, что ему положено, определено властью. Так считали Сталин и все его окружение. Увы, но почти так же считали и Хрущев, и все его окружение. Не случайны его слова: «В вопросах культуры — я сталинист». А далее Ильичевы, Сусловы, Брежневы и практически все без исключения руководство партии от центра до районов. Ну а исполнительная власть, на то она и исполнительная, потому как партия — наш рулевой!
Потом страх прошел. Нет, не так, Хрущев вычеркнул его из политической лексики, демонтировал материально, но, как все, плодоносящее десятилетиями, страх не сразу умер, он просто перестал быть опорой сознательности. Еще какое-то время оставалась сознательность полуфанатизма, сознательность догмы. Поколение шестидесятых отчасти было заражено этой болезнью. Оно оставалось и остается очень противоречивым. Оставшись наедине, в своем кругу, поругивая следующее поколение, они говорят: «Мы не так заражены эгоизмом, в нас ещё сохранились остатки бескорыстия». И это правда. Но со временем проходит все, и даже остаточный догматизм в душах тех, кто продолжал жить идеологическим постулатом якобы народного государства, якобы равноправия, якобы свободы, якобы демократии, якобы вне кризисов, за столом никто у нас не лишний… Якобы, якобы, якобы…
Это, на мой взгляд, и есть состояние сознания общества, окружающая среда экономических реформ.
Вот почему главенствующим признаком нынешнего правительства, которое я назвал бы правительством надежды, обязан быть его интеллектуализм. И не только в смысле читал или не читал министр журналы «Новый мир», «Знамя», «Наш современник», согласен он со Шмелевым или Селюниным, и вообще кто такой Василий Гроссман, и почему Солженицын хуже, когда его нет, и лучше, когда он есть. Без этого тоже не проживешь. А в смысле постоянной неудовлетворенности своей образованностью и жгучим желанием постоянно её пополнять не только на посту министра, но и до того. В 1917 году, формируя ядро хозяйственных руководителей на местах, мы этим пренебрегли. Отчасти упиваясь военными успехами — можем же без военного образования громить интервентов. Что из этого получилось, мы уже знаем.
И ещё один мотив размышлений. Очень часто в политическом обиходе, в период предвыборной кампании, и затем в парламентских дебатах, и за их пределами, звучит ставшая уже расхожей фраза «взять власть». Не покидает ощущение непонимания говорящими смысла этого обязывающего действия. Для чего взять власть? Как ей распорядиться? Обещать сделать и потерпеть поражение? Чтобы было по-другому, не как сейчас? Но по-другому — не обязательно значит лучше. Нетерпение, желание немедленных результатов у измученного ожиданиями общества не улетучится, его надо будет удовлетворить.
«Сейчас, когда мне за 80 лет, разглядывая карту Европы, я вдруг понял кое-что важное про далекие, но запоминающиеся годы XX века, из которых более 50 лет я жил в государстве, которое называлось Советский Союз. Еще тогда я побывал во всех без исключения странах Старого Света, плюс к этому – в Америке, Мексике, Канаде и на Кубе. Где-то – в составе партийных делегаций, где-то – в составе делегации ЦК ВЛКСМ как руководитель. В моем возрасте ясно осознаешь, что жизнь получилась интересной, а благодаря политике, которую постигал – еще и сложной, многомерной.
Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос.
В своих новых произведениях — повести «Свадебный марш Мендельсона» и романе «Орфей не приносит счастья» — писатель остается верен своей нравственной теме: человек сам ответствен за собственное счастье и счастье окружающих. В любви эта ответственность взаимна. Истина, казалось бы, столь простая приходит к героям О. Попцова, когда им уже за тридцать, и потому постигается высокой ценой. События романа и повести происходят в наши дни в Москве.
Новая книга Олега Попцова продолжает «Хронику времен «царя Бориса». Автор книги был в эпицентре политических событий, сотрясавших нашу страну в конце тысячелетия, он — их участник. Эпоха Ельцина, эпоха несбывшихся демократических надежд, несостоявшегося экономического процветания, эпоха двух войн и двух путчей уходит в прошлое. Что впереди? Нация вновь бредит диктатурой, и будущий президент попеременно обретает то лик спасителя, то лик громовержца. Это книга о созидателях демократии, но в большей степени — о разрушителях.
В книгу включены роман «Именительный падеж», впервые увидевший свет в «Московском рабочем» в серии «Современный городской роман» и с интересом встреченный читателями и критикой, а также две новые повести — «Без музыки» и «Банальный сюжет». Тема нравственного долга, ответственности перед другом, любимой составляет основу конфликта произведений О. Попцова.
Писатель, политолог, журналист Олег Попцов, бывший руководитель Российского телевидения, — один из тех людей, которым известны тайны мира сего. В своей книге «Хроники времен царя Бориса» он рассказывал о тайнах ельцинской эпохи. Новая книга О. М. Попцова посвящена эпохе Путина и обстоятельствам его прихода к власти. В 2000 г. О. Попцов был назначен Генеральным директором ОАО «ТВ Центр», а спустя 6 лет совет директоров освобождает его от занимаемой должности в связи с истечением срока контракта — такова официальная версия.
Вспомним: с чего начинается «Капитал» Карла Маркса? С сообщения о «многолетней болезни, которая всё снова и снова прерывала мою работу».Что же это была за болезнь? Почему на написание «Капитала» у Карла Маркса ушло почти 40 лет, а труд так и не был завершён?Об этом — эта книга.(Текст был опубликован в журнале «Даугава», № 10, 1990 г.)
Грузино-абхазская война 1992 -1993 годов имела огромные последствия для постсоветского пространства. Эта война блокировала важнейшие транспортные артерии, существенно затруднив сообщение между Россией и Закавказьем. Эта война сделала абхазский вопрос главным в политической повестке дня Грузии и стала важнейшим препятствием для развития российско-грузинских отношений. Настоящая книга - попытка начертить самые общие контуры долгой и непростой истории межнациональных взаимоотношений. Она содержит фрагменты из опубликованных выступлений, документов и воспоминаний, которые связаны с национальными проблемами Абхазии со времени крушения Российской империи и до начала грузино-абхазской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги, бывший полковник КГБ, полностью основывается на архивных материалах. Он детально показывает «технологию» контрразведывательной деятельности СД, абвера, гестапо по вербовке, подготовке и засылке провокаторов в подпольные организации латвийского Сопротивления и партизанские отряды. Автор аргументированно доказывает непрофессионализм тех сотрудников советской разведки, которые пришли на смену ее кадрам, уничтоженным в результате сталинских репрессий.Книга адресуется всем читателям, интересующимся историей и спецификой работы разведки и контрразведки.
В.В.Похлебкин "Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах и фактах" (Справочник). Выпуск I: Ведомства внешней политики и их руководители. М., "Международные отношения", 1992В разделе "Биографии" использованы материалы А.Гаспаряна (цикл радиопередач) и Л.Млечина ("Министры иностранных дел. Романтики и циники. М., 2001).
Автор статьи (книги) - ныне покойный костромской марксист Авенир Соловьев. В первой части работы он сводит вместе старых политических оппонентов: лидера большевиков В.Ленина, «отца русского марксизма» Г.Плеханова и кадетского экономиста Н.Устрялова. Предмет их заочной дискуссии - готова ли отсталая Россия к социализму, что представляет собой Советская республика в экономическом плане.Вторая часть статьи посвящена анализу опять же экономического устройства СССР, но уже сталинского периода, проблеме совмещения социализма с товарно-денежными отношениями.
Роман известного русского писателя И.Г. Лазутина «Матросская тишина» продолжает тему борьбы с преступностью, начатую автором еще в 50-е годы в широко известной повести «Сержант милиции». Укрепление законности и правопорядка, становление характера подрастающего поколения, воспитание храбрости, мужества, честности — эти проблемы современности ставятся в романе остро и бескомпромиссно. Интригующий, динамичный сюжет делает роман необычайно интересным для любителей детективного жанра.
Беловежье 1991 года, последние дни Советского Союза, время судьбоносных, как любили тогда говорить, решений... Вот та историческая реальность, которую с азартом принимается осваивать в этой книге Андрей Караулов — известный, очень одаренный и очень осведомленный журналист, автор быстро исчезающих с прилавков книг и популярный ведущий телепередач. Свой «момент истины» он предпочитает искать на этот раз не на привычных ему маршрутах прямой документалистики, а в жанре исторической романной прозы, где причудливо перемешаны всем нам известные факты и очевидный художественный вымысел (или домысел), психологические гипотезы и реконструкции.
Четверка друзей верхом на осликах отправляется на прогулку в горы. Они мечтают увидеть легендарную Долину бабочек. Но дальнейшие события принимают неожиданный и опасный оборот, едва не стоивший ребятам жизни…