Хроника страшных дней. Трагедия Витебского гетто - [5]

В статье Ив. Иванова «Витебское гетто», опубликованной в парижском журнале «Социалистический вестник», есть такие строки:

— На, почитай, что пишут о лодзинских евреях, — говорит мой знакомый, протягивая местную газету «Витебский рабочий» первых дней после начала войны. В «подвале» газеты был большой фельетон, в котором описывались немецкие зверства в занятой Польше: как собрали 200 еврейских женщин и детей в Лодзи и как их расстреляли.

Еврей, молодой парень, который в 1940 году переплыл Вислу, чтобы попасть в СССР, рассказывал, что по приходе в Варшаву немецких частей в черной форме евреи стали подвергаться оскорблениям, унижениям, их ловили и заставляли работать бесплатно целыми днями, не выдавая при этом ни пищи, ни питья… По совету своих родителей он решил бежать в СССР[6].

* * *

Если бы люди умели прислушиваться к горькому опыту своих современников, соседей, друзей, сколько трагедий они смогли бы избежать. Но человек всегда надеется на лучшее…

Многие не понимали, точнее сказать, не представляли себе, какой стала Германия после прихода к власти Гитлера. Они не знали, что фюрер с первых месяцев своего правления всю внутреннюю и внешнюю политику подчинил достижению давно задуманной им цели — полному физическому уничтожению евреев.

После заключения 23 августа 1939 года пакта Молотова-Риббентропа советская печать прекратила сообщать о нацистских преследованиях евреев. Наши газеты писали о Германии или хорошо, или ничего. И люди, далекие от политики, еще больше утверждались в мысли, что немцы — нация культурная и воевать с мирным населением они не станут.

Между тем политикам, государственным деятелям были хорошо известны слова Гитлера, сказанные в разговоре с министром иностранных дел Чехословакии 21 января 1939 года: «Мы уничтожим евреев. Им не удастся укрыться… День расчета настал».

Неделей позже — об этом же: «…результатом ее (войны — авт.) явится… уничтожение еврейской расы в Европе»[7]. И сказано это было уже не в дни «пивного путча» 8–9 ноября 1923 года в Мюнхене, и не в беседе один на один с дипломатом, а во время выступления в рейхстаге (германский парламент) в 1939 году. Речь была приурочена к шестой годовщине со дня прихода нацистов к власти.

Знало советское правительство и о зверском обращении оккупантов с населением захваченных Германией стран Европы. Но только после вторжения вермахта в пределы СССР на страницах советской периодической печати стали появляться сообщения о зверствах и расправах, которые учиняли гитлеровцы над мирным еврейским населением.

В эти дни газета «Вiцебскi рабочы» опубликовала статью С. Борисова «О новом порядке», установленном нацистами в оккупированной Польше. Значительную ее часть автор посвятил рассказу о положении евреев, оказавшихся в руках нацистов:

«…Еврейское население, — писал автор, — поставлено буквально вне закона. В городах все евреи согнаны в специальные кварталы — гетто[8], огражденные колючей проволокой. В гетто Варшавы заключено 500 тысяч человек, в Лодзи в еврейское гетто загнано 250 тысяч человек. Люди тут не имеют права появляться на улицах после 5 часов дня. Евреи с 10 лет обязаны носить на своей одежде особый знак — большую желтую или зеленую звезду. Для жителей гетто сделаны специальные деньги — мелкие монеты из дерева. Еврей не имеет права входить в трамвай общественного пользования. Каждый еврей обязан отрабатывать без всякой оплаты 2 года в трудовом лагере. Своеволие, чинимое германскими фашистами, не поддается описанию. В Домброве была подожжена синагога, переполненная молящимися. Тех, кто пытался спастись, расстреливали. В Калише фашисты убили 22 поляка и украинца, потом трупы сложили на телегу, запрягли в нее несколько евреев и заставили их возить телегу по городу. В деревне Грабек Петраковского района немецкий солдат застрелил десятилетнего мальчика, который показал ему язык. Когда родители, братья и сестры высказали свое возмущение, они также были расстреляны.

Широкие массы польского и украинского населения глубоко ненавидят фашистских угнетателей и палачей. В некоторых районах партизанские отряды ведут героическую войну против оккупантов».

Трудно сегодня сказать, какое впечатление произвела эта статья на читателей. Помогла ли она хотя бы кому-нибудь представить себе, какую угрозу людям несет фашистская оккупация. Кстати, сами немцы — от солдат до офицеров вермахта — говорили потом, что были удивлены почти полному незнанию советских евреев о жестоком преследовании нацистами еврейского населения. Откуда же они могли знать, если советская печать упорно молчала об этом?

Советское правительство знало об этом и тоже молчало. Не месяц, не два, а более полутора лет после начала Второй мировой войны. Знало оно и о том, что со дня на день Гитлер нападет на Советский Союз.

* * *

Лев Исаакович Юдовин пишет в своих воспоминаниях: «В середине марта (1941 года. — Авт.) все начальники служб полка получили приказ приступить к составлению мобилизационных планов на случай войны. Для этой цели каждому начальнику, и мне в том числе, предстояло изучить специальную инструкцию, согласно которой следовало составить мобилизационный план, сокращенно — мобплан. И все, кого это касалось, приходили утром в спецчасть, и там каждый работал за отдельным столом в течение 5 дней. Работали напряженно. Мы были уверены в том, что работу выполнили, как положено. Но не тут-то было. Когда через некоторое время прибыла специальная комиссия из военного округа проверить наши мобпланы, их все забраковали. Члены названной комиссии созвали всех авторов мобпланов и объяснили, почему они их не принимают. Нам всем приказали немедленно все переделать заново, учитывая все данные замечания. Это было уже в последних числах апреля 1941 года. Всем начальникам служб полка пришлось снова приходить в спецчасть с 8 часов утра до 22 часов вечера. Отпускали нас лишь на один час на обед. Так мы работали и в майские праздники… К концу дня 2 мая работу закончили, и нам разрешили идти домой. Вскоре наши мобпланы были проверены, и высшее начальство их одобрило».