Хроника страшных дней. Трагедия Витебского гетто - [14]

* * *

В июне 1941 года, незадолго до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, была образована ударная группа немецких армий «Центр», которая была нацелена на Москву. В ходе продвижения этой группировки в глубь советской территории Витебск оказался в зоне ее активных боевых действий.

В первых числах июля в районе Витебска сложилась тяжелая обстановка. Авангардные части из группы армий «Центр» стремительно продвигались к городу.

Вот хроника боев.

8 июля

Взвод 37-й стрелковой дивизии во главе с майором Рожковым (20-я армия генерала П. А. Курочкина), рота Осоавиахима и бойцы народного ополчения заняли оборону Старого моста (ныне мост им. Кирова).

Утром в Витебск прибыл командующий 19-й армией генерал И. С. Конев. После встречи с защитниками моста он оставил им группу своих пехотинцев, несколько танков «КВ» («Клим Ворошилов». — Авт.) и отправился на артиллерийскую батарею, расположившуюся недалеко от моста.

Первая рота Осоавиахима, занимавшая оборону на левом (восточном) берегу Западной Двины от Старого моста до летнего гарнизонного военного лагеря им. Воровского (ныне район парка «Мазурино»), отбила обе попытки неприятеля переправиться на левый берег реки.

Весь день вражеская авиация и артиллерия наносила удары по городу. Остановилось трамвайное движение, опустевшие вагоны так и оставались стоять в разных местах города.

Опасаясь переправы и выхода вражеских войск на Смоленское шоссе, по приказу командования был взорван Старый мост и подорваны береговые пролеты Нового моста (ныне мост им. Героя Советского Союза Ф. Т. Блохина). Для осуществления взрывов в группу подрывников был прислан крупный инженер, специалист по строительству мостов Борис Бенцианович Магергут.

9 июля

С рассвета вражеская авиация возобновила атаки на город. В бою погиб командир батареи. Генерал И. С. Конев принял на себя управление огнем.

Подразделения 20-й танковой дивизии 3-й танковой группы генерала Г. Гота прорвались в город и овладели его западной окраиной в районе железнодорожного моста.

Армейские части и прибывшие утром курсанты Лепельского военного училища удерживали территории, прилегавшие к Городокскому шоссе (ныне улица Ленинградская. — Авт.).

В 17.00 начальник штаба 23-го механизированного корпуса 19-й армии сообщил командиру 220-й мотострелковой дивизии, что Витебск пал…

Около полудня из Витебска ушел последний эшелон.

10 июля

К полудню полыхал весь город. Несмотря на яркое солнце, высокое пламя над горевшим городом было видно издалека. Никто не тушил пожары.

В течение дня подразделение 220-й мотострелковой дивизии 19-й армии вместе с ополченцами дважды выбивали гитлеровцев из восточной части города.

В 3.00 ночи стрелковый полк 220-й дивизии переправился в центре города на западный берег реки и внезапным ударом разгромил штаб германского соединения, уничтожив шесть офицеров и одного генерала.

К исходу дня 20-я и 12-я танковые дивизии 3-й танковой группы Г. Гота заняли восточную часть Витебска.

В трехтомном военном дневнике бывший начальник Генерального штаба сухопутных войск немецко-фашистской армии генерал-полковник Ф. Гальдер писал:

«11 июля 1941 года, 20-й день войны

…б) командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточенно и фанатично;

в) танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали…»[16].

* * *

Все эти дни в городе полыхали пожары. Поток людей, несущих на себе домашний скарб, направился на Смоленск. Туда же двигались отступающие воинские части.

Беженцев со Смоленского шоссе стали сгонять потому, что они затрудняли отступление воинских частей, а толпа с разноцветными узлами на плечах могла привлечь внимание немецких самолетов.

На месте недавнего города торчали обгорелые кирпичные стены, печи, трубопроводы. Повсюду были разбросаны железные кровати. Среди этого пожарища кое-где виднелись редкие оазисы несгоревших зданий: каланча и дома вокруг нее, здания горсовета и горкома партии, собор.

Городские улицы стали непроходимыми: обвалившиеся стены зданий, телефонные столбы, спутанная проволока — все это мешало передвижению даже пеших людей.

* * *

Вернувшиеся жители размещались по подвалам, строили себе шалаши, жили и готовили пищу на открытом воздухе и зачастую сами добровольно «уплотнялись» до последнего предела.

Полина Моисеевна Фрумсон тогда жила на Песковатиках, северной деревянной окраине города. Когда начались пожары, этот район загорелся сразу. Кругом стоял плач, крики. Летали немецкие самолеты и разбрасывали листовки. В них говорилось, что немцы несут «новый порядок», что они культурные люди и их бояться не надо. Они принесут свободу всем, «кроме жидов и коммунистов», и таким образом спасут Россию.

Еврейские женщины, жившие на Песковатиках, прихватив с собой детей, побежали прятаться на кладбище. Там же оказалась Полина Фрумсон с братом и мамой. Народу на еврейском кладбище собралось много. Люди пытались спрятаться за могильными плитами, надгробными памятниками.

Сейчас трудно объяснить, почему люди пошли прятаться на кладбище. Может, сработал психологический фактор или возникла неосознанная надежда, что покойники заступятся за живых. В хасидских легендах и преданиях часто упоминается о чудодейственной силе могил цадиков (праведников), могил умерших родителей. А может, просто, когда нам очень плохо, мы вспоминаем, кто мы, и пытаемся найти в этом какое-то спасение.