Хроника смертельного лета - [44]

– А, – отмахнулся Орлов, – как мне все надоело! И с кем мне приходится это обсуждать!

– Повторяю, следите за речью, – грозно нахмурился Зубов.

– Плевать, – Орлов сжал руки так, что суставы его пальцев побелели. – Мне приходится постоянно видеть, как на нее пялятся мужики. А чаще всего – мои собственные друзья.

– Кто конкретно? – спросил майор.

– Я не хочу об этом говорить. И какое это имеет значение? Убили-то не Катрин… – тихо произнес он и добавил уже чуть слышно. – К сожалению…

– Вы хорошо подумали, прежде чем говорить такое? – ледяным тоном спросил Глинский.

– Подумал ли я? – простонал Орлов. – Поверьте, у меня было время подумать. И иногда мне кажется… Да нет, – покачал Орлов головой. – Бред.

– Что, так достала? – ехидно спросил Глинский.

– Полюбивший Катрин сойдет с ума от ненависти к ней, – с вялым презрением ответил Орлов.

Глинский брезгливо смерил его взглядом:

– А избили вы ее от любви или от ненависти?

Орлов сглотнул и пробормотал, устремив на капитана неподвижные, полные злобы глаза:

– Булгаков донес?

– Хорошего же вы мнения о вашем друге! Но здесь никакие доносы не нужны. Мы ее видели. Она избита.

Орлов насупился как сыч.

– Решили в молчанку поиграть? – усмехнулся Зубов. – Неконструктивное поведение. И, по меньшей мере, странное. Судите сами: в дом, где вас ждет… или должна ждать женщина, которую вы вроде как любите, приводите постороннюю девушку! Обозлившись, что вам не удалось доконать Астахову этим, покидаете благородное собрание, оставив несчастную Полину – на кого? Кто должен был ею заниматься?

– Да черт бы ее побрал, эту Полину, – выпалил Орлов, как только Зубов остановился, чтобы перевести дух. – Когда появилась Катрин, я проклял тот момент, когда встретил эту дуру.

– То есть?

– Катрин! – Орлов глубоко вздохнул – так, что вздох этот больше походил на стон, – такая красивая, такая чувственная… Я понял, что никого не хочу, кроме нее. А потом она танцевала с Мигелем. Вы бы видели! Порнуха в ритме танго. Я слетел с катушек, а потом сбежал. Да, наверно, чтобы не убить кого-нибудь – Катрин или, быть может, Мигеля… Но убивать Полину у меня не было никаких причин…

– Это вы так говорите. Кто знает, может, все сказанное вами – сплошная ложь? Может, вы знали Полину давным-давно и просто воспользовались случаем, чтобы прикончить ее – по какой-то неизвестной еще нам причине?

С лица Орлова исчезли последние краски.

– Что вы имеете в виду? – чуть слышно прошептал он.

– Я имею в виду – не рассчитывайте выйти сухим из воды! Вам не удастся… Орлов подскочил, словно его ударило электрическим током:

– Да что вы понимаете! – заорал он. – Не лезьте, куда вас не просят!

– Молитесь, – загробным голосом сказал Глинский. – Молитесь, чтобы Астахова не заявила об избиении.

Зубов ухмыльнулся в усы. Он-то уже понял, что ждать от этой красотки заявления – пустое занятие.

– И на вашем месте я не был бы столь уверен, что она не подаст такого заявления, – продолжал Глинский тем же тоном.

Орлов злорадно взглянул на него:

– Да какое избиение? Вы о чем говорите? Ну, заехал ей по носу в порыве страсти. А так – все по обоюдному согласию. Она меня любит.

– Любит так любит, – прервал его Зубов. – Продолжим по существу дела. Куда вы отправились, покинув этот дом?

– Никуда… – пробубнил Орлов. – Ходил тут по окрестностям… Потом вернулся, сидел около подъезда…

– Откуда вы знали, что она выйдет к вам или позовет вас?

– А как иначе? – голос Орлова звучал хвастливо. – Она бы не успокоилась, пока я не вернулся.

– Так почему вы не вернулись в квартиру? – спросил Зубов, заранее предвидя его ответ.

– Я ждал, когда Катрин сама меня позовет. Она так предсказуема, – самодовольно ухмыльнулся Орлов.

– А как вы попали в подъезд? Вы ведь не звонили в домофон?

– Не звонил. Я знаю код. Так-то обычно я им не пользуюсь, но совершенно не хотел перебудить весь народ.

– То есть, когда вы поднялись в квартиру, все спали?

– Все уже разбрелись по комнатам, правильнее будет так сказать… Чем они там занимались, понятия не имею… Катрин сидела на кухне одна и пила. Надеюсь, вы избавите меня от необходимости описывать то, чем мы занимались?

– Мы в курсе… более или менее… – хмыкнул Глинский. Почему-то ему не хотелось признаваться в том, что беседа с Катрин оказалась неудачной.

– Более или менее? – недоуменно посмотрел на него Орлов и пробормотал: – Понятно.

– Тогда вы тут единственный, кому хоть что-то понятно, – рявкнул на него Зубов. – Моя бы воля – вы бы не здесь сейчас сидели. Покажете, что у вас на плече?

Орлов помрачнел:

– Что? Вы о чем говорите?

– Нам известно, у вас на плече синяк – очень подозрительный. Покажете?

– У меня есть выбор? – произнес Орлов чуть слышно.

– Есть, – легко согласился майор. – Можем подождать постановления суда. Оно вам надо?

Орлов, не ответив, расстегнул рубашку и чуть спустил рукав с правого плеча: – Вам это хотелось увидеть?

– Н-да, – майор привстал, чтобы получше рассмотреть след от укуса. – И кто это вас так?

– Взбесившаяся лисица по имени Катрин, – Орлову показалось, что майор ухмыльнулся. – Довольны?

– О том, насколько я доволен, вы узнаете чуть позже, – Зубов опустился на место. – И причем, первый из всей вашей компании.