Хроника расстрелянных островов - [26]

«Теперь очередь за нами, — подумал лейтенант и здоровой рукой нащупал на поясе пистолет. — Живым не дамся, как Клюкин».

Однако гитлеровцы, швырнув в воду несколько гранат, повернули в сторону залива. Вслед за ними отвалили от буксира и остальные. Удаляясь, они долго, пока позволяло расстояние, стреляли по неподвижному «Лачплесису» из крупнокалиберных пулеметов.

Начало светать. На востоке все шире становилась желтая полоса. Видимость заметно улучшилась, и фашисты убрались восвояси, опасаясь встречи с советскими торпедными катерами. К тому же над заливом пролетел МБР-2.

Скрипов облегченно вздохнул: появилась надежда на спасение. Немецкие гранаты не причинили ему вреда: осколки просвистели над головой.

Фашисты были уже далеко, когда командир услышал слова: «Помогите! Помогите!» Значит, еще кто-то из экипажа остался в живых…

Скрипов обрадовался. Он быстро заработал здоровой рукой. Ценой огромного напряжения ему удалось несколько раз приподнять голову над водой. Да, его люди все еще держались на плаву. Невдалеке маячил «Лачплесис», как-то надо добраться до него. Только вот как? Доплыть не хватит сил.

К удивлению обессиленного лейтенанта, из-за «Лачплесиса» показалась шлюпка и направилась к месту гибели катера. В ней находились двое: один — высокий, сухой, узколицый, второй — ниже ростом, но зато раза в полтора шире в плечах. Обоим на вид Скрипов дал бы лет по пятьдесят. Он видел, как те подобрали из воды сначала боцмана Еремина, потом остальных краснофлотцев. Наконец они втащили в шлюпку и его.

— Шесть человек всего, — с еле заметным акцентом сказал высокий. Это был Парейз. По замасленной спецовке Скрипов определил, что тот работал на «Лачплесисе» механиком или машинистом.

— А сколько вас было всех?

— Восемь, — вполголоса ответил командир.

Он осмотрел своих подчиненных: не хватало механика Карельских и радиста Клюкина.

— Спасибо вам, товарищи, — поблагодарил Скрипов латышей. — Пошли на буксир…

На «Лачплесисе» никого не оказалось. Лишь на капитанском мостике в луже крови лежал краснофлотец-сигнальщик, при выходе в море назначенный на буксир для связи. Моряк геройски погиб на боевом посту, встретив приближавшиеся гитлеровские торпедные катера огнем из винтовки.

— А где команда?

— Остальных немцы взяли с собой, — ответил Парейз. — А мы с ним, — кивнул он на Гринерта, — спрятались внизу, в машине…

Продрогшим до костей катерникам латыши помогли спуститься в машинное отделение — там было тепло, а двоих тяжелораненых поместили в капитанской каюте. Все судно обыскал Аугуст Парейз, пытаясь найти бинты. По безуспешно. Пришлось пустить на перевязку чистые капитанские простыни.

Скрипов легко представил, как было дело. Фашисты открыли огонь и по буксиру. Когда судно потеряло ход, гитлеровцы с обоих бортов подошли к «Лачплесису» и, угрожая оружием, перегнали команду на катера. Бегло осмотрев буксир, они открыли кингстоны и ушли.

— Мы, конечно, кингстоны закрыли, спасли судно, — рассказал ему механик. — Вы храбрые люди, хорошо сражались. А я ведь тоже в русском флоте на крейсере службу проходил.

Катерники наперебой благодарили латышей за спасение. Кто знает, чем бы все это кончилось, если бы затонул буксир, если бы шлюпка не подоспела вовремя.

— Рано еще говорить о спасении, — качал головой Парейз. — «Юнкерсы» увидят — разобьют. На берег надо идти, — показал он рукой на тонкую извилистую ниточку острова.

— Далековато, — ответил лейтенант. — Сперва соберемся с силами. Плыть — так уж наверняка.

Скоро совсем рассвело. Море хорошо просматривалось. На горизонте виднелась лесистая шапка эстонского острова Абрука.

Из машинного отделения на палубу вышел лейтенант Скрипов.

— Раз берег виден, ждать нечего, — проговорил он. — Будем добираться к острову на шлюпке. Вот только тяжелораненых нельзя трогать. Придется кому-то из нас остаться с ними.

— Правильно, остаться нужно, — согласился Парейз. — Но кому? Вам нельзя. Гринерт почти на двадцать лет младше меня: ему только сорок четыре. Он поможет. Ведь пойдете на веслах, а у вас раненые… — И, окинув хозяйским глазом буксир, добавил: — Пожалуй, я останусь. И будьте спокойны: все сделаю, чтобы спасти ваших друзей.

Скрипов почувствовал, как горло его сжала спазма.

— Спасибо, товарищ, — с трудом выговорил он. Долго и сильно жал левой здоровой рукой руку механика. — Попадем на остров — вышлем судно за буксиром.

— Ну, ладно, — механик крепко обнял лейтенанта. — Живы будем — встретимся…

Через полчаса шлюпка отвалила от буксира и направилась к острову.

Нелегко было на душе у старого Парейза. Он один остался на беззащитном судне в открытом море. Механик сознавал, что подстерегает его большая опасность: стоит появиться фашистскому самолету — конец. Только от него зависит сейчас жизнь двух тяжелораненых русских ребят.

Почти пять часов он не отходил от раненых, меняя пропитанные кровью повязки, смачивая влажным полотенцем пересохшие губы моряков. Лишь изредка он выходил на палубу, всматривался в горизонт. Рижский залив по-прежнему был пустынным.

Солнце поднялось к зениту, когда на горизонте показалась белая точка. Она быстро росла, стремительно приближаясь к «Лачплесису». Это был торпедный катер. Он летел полным ходом, вспарывая воду и разбрасывая но сторонам кипящую пену. Механик начал уже всерьез беспокоиться: не фашистский ли? Наконец он различил на мачте бело-голубой флаг с алой звездой, и тревога сменилась радостью. Он побежал на мостик, схватил сигнальные флажки и замахал ими над головой.