Хроника пикирующей старости – 4 - [35]

Как же раньше я об этом не подумал!

Хочу знать правду!

Кто я – в литературе?

Наконец решаюсь действовать напрямую …

Предпринял попытку – участвовать в конкурсах.

Робкая попытка издаться.

Всюду отказ.

Провал в рейтингах.

Начинаю догадываться … полная жопа.

Но ещё не верю …

Аппетит пропал.

Секс – потерял остроту.

Самоуважение рухнуло.

Одеколон кончился.

Так кто же я в литературе?

Слово "долбоеб" – вдруг снова всплывает в памяти.

Но я задавливаю его.

Туда – откуда оно всплыло.

Четвёртый этап.

Заключительный. Я всё ещё на сайте но друзья разбегаются. Резкость и конфликтность в недоразумениях. Нетерпимость.

На неинтересные отзывы – не отвечаю.

Удаляю из списка "любимых авторов" – тех кто давно не заходил на мою страничку.

Смотрю на всё – другими глазами.

Ложь – кругом.

В отзывах.

С писках количества читателей.

В рейтинге популярности.

Дискуссии уже не радуют – вместо неё появляется "чёрный список".

Пятый этапа

Закрытие страницы или окончательный уход из неё.

И печальный вывод …

Долбоеб.

Но стоп! Рано ещё …

Остался один вопросик, на который я так и не нашёл ответа.

И это мучает меня.

Почему на литературном сайте – в основном остаются люди старше 50 лет. А молодёжи – почти нету. По соотношению – это 80 процентов к 20-ти.

Молодёжь стремительно уходит.

Но возможно – это не литература виновата. А общая тенденция упадка интереса к литературе – в век телевидения и интернета.

Снова перечитал это. И задумался – а ведь умно написал!

Так может – я не долбоеб окончательно?

Чувствую, аппетит снова улучшился.

Стул – нормализовался.

Одеколон – опять на столе …

Короче решаюсь – снова продолжаю писать.

Но теперь уже – для самого себя.

Тихо и осторожно.

Без лести.

Без откликов.

Без похвалы.

И без надежды – на какое-либо литературное будущее …

История её жизни

Я влюбился в неё ещё в школе.

В чёрном платьице, в белом фартуке, из под которого выглядывали стройные белые ножки.

Он выглядывали когда она подымалась по лестнице.

Когда садилась и поправляла фартук.

Когда шла к классной доске отвечать на вопросы учителей.

Её лицо говорило мне – я хорошая девочка, прилежная и послушная.

А её ножки добавляли – и похотливая в душе тоже. Иначе зачем мне Бог дал – такие сексуальные ножки?

Действительно … зачем?

Я часто спрашиваю себя – зачем Бог мне дал душу? Разум? Идеалы?

Создал из меня человека … творение которое должно быть величайшим во вселенной …

А потом – снизу прикрепил мне х..й, который всё это испоганил, испошлил, осмеял.

Что получилось в итоге – из творения?

Да херня полная.

Я рвусь к солнцу.

А он – тянет меня в п..зду.

Я хочу помолится.

А он – кончить.

Я хочу стремится к идеалам.

А он посылает все нах и говорит что надёжнее будет получить удовольствие прямо сейчас. Например, сходить в баньку с проститутками.

Но мой изумлённый вопрос – как мне жить с ним дальше? – Я получил ответ в церкви от батюшки – Сын мой! Борись с ним утра до ночи. Не сдавайся!

– А какая награда за это? – Спросил я его тихо. – Ведь я не верю – ни в ад ни в рай.

– Напрасно – Так же тихо ответил батюшка, потом подумал и подсунул мне поднос для пожертвований.

Но даже поднос не убедил меня.

Так что ответа – я так и не нашёл.

Моя одноклассница даже не подозревала что происходит в моей душе.

И каждый день – её ножки беззаботно носили её тело вокруг меня по классу. Стройные, нежные, беленькие … они держали её тело прямо и упруго. Слегка покачивая в бёдрах при этом.

Как же тянуло меня к ним!

Заставляло покрываться потом!

Терять голос!

И опускать глаза в смущении – прямо перед ними.

Ведь я знал, что там, между ножками, где-то под сарафаном – спрятано это место.

Оно там … прикрыто трусиками.

Как будто шоколадная конфетка в золотистой обвёртке.

Которая только и ждёт – чтобы её открыли.

Потому-что оно – это и есть её настоящая сущность.

Оно … – это тоненькая полоска бледно-красного цвета.

На фоне ослепительно белых ножек – какая-то странная, непонятная, непостижимая …

Человек – очень странное существо.

За 10 тысяч лет своего существования – он стал сильно отличаться от животной природы – своей походкой, причёской, изнеженным телом не приспособленным к дикой жизни. У него давно пропали клыки, когти.

И все навыки к выживанию.

Только одно место у него осталось неизменным – это половые органы.

Они не отличаются от подобных органов – у самого омерзительного животного на Земле.

Точно такие же по форме и цвету.

Я часто видел в своей жизни как высокообразованные, духовные и интеллектуальные женщины, с великолепными причёсками, дорогими духами и с чудесными кремами издающими волшебный аромат – раздевались предо мной – и открывали этот орган. Он был омерзителен в своей первозданности.

Как будто распоротый кривым ножом грубый разрез на красивом теле, посыпанный сверху какой-то мерзкой облезлой растительностью.

Как будто это орган – самки орангутанга а не человека. Никакой разницы.

У меня даже х..й не раз опускался.

Но тогда, в молодом возрасте – я был уверен что у моей одноклассницы он был ещё совсем не таким.

Там, под сарафаном – он был совсем другим … нежным, скромным, застенчивым.

И на фоне её прелестных ножек – он был не менее прекрасен.

Этот маленький разрезик – как будто аккуратно вырезан тонким хирургическим скальпелем. Лишь чуть искривлён в сторону, как робкая, первая улыбка.