Хроника одного побега - [10]

— Только охрана с нами, она ничего не решает, — перевел на свой манер Ключников.

В темную спальню депутата упал косой свет. В дверном проеме появился силуэт стройной обнаженной женщины.

— Витя… — прожурчал голос. — Я готова. Что там за боевик ты смотришь? Аллах-акбары какие-то. Фу, противные.

Женщина приблизилась, запустила любовнику руки в вырез халата. Заблестело влажное после душа бедро.

— Не видишь, я разговариваю, — добродушно отмахнулся депутат. — Еще вопросы есть? Раз нет, то до связи.

Линия рассоединилась. Разговор прошел как-то слишком буднично, даже не верилось в его реальность. Поболтали, обменялись новостями и разбежались.

— Все, — растерянно произнесла Камилла, глядя на Сармини.

— Все, — улыбнулся Сабах. — Теперь ваши близкие узнают о вас. Отведите их обратно, — обратился он к охранникам.

Оставшись один, Сармини закрыл ноутбук, забросил за голову руки и мечтательно посмотрел в потолок.

Данилу и Камиллу вели по лестницам бывшего полицейского управления. Охранники шли позади пленников и о чем-то тихо переговаривались.

— Может, обойдется? — шепнула женщина.

— Хотелось бы, — успел ответить Данила.

Конвоиры и конвоируемые спустились на площадку ниже. В коридоре у открытой двери одного из многочисленных кабинетов стоял на широко расставленных ногах Хусейн. Он курил, прикрыв огонек неплотно сжатым кулаком. Рядом с ним расположились еще четверо повстанцев. Запах, похожий на дым от паленой тряпки, не оставлял сомнений в том, что курят они не табак.

На губах Диба при виде русских пленников появилась нехорошая улыбка. Он быстро вышел на площадку и загородил дорогу.

— Куда? — по-арабски развязно спросил он. — А ну, поворачивай!

Камилла взвизгнула, когда двое боевиков схватили ее под руки. Данила рванулся к ней, но его тут же скрутили.

— В кабинет их! — приказал Хусейн.

Приказ тут же исполнили. Теперь шесть боевиков и их командир разглядывали русскую тележурналистку. Двое из них держали Данилу, заломив ему руки за спину.

— Ненавижу, — произнес Хусейн и хохотнул. — Чего вам этот очкарик наговорил? То-то я смотрю, вы повеселели.

— Не трогай меня! — выкрикнула Камилла, когда Диб протянул к ней руку.

— Это еще почему? — удивился Хусейн.

— Отойди. Отпустите его! — От волнения Бартеньева заговорила по-русски, но Диб и по тону понимал, о чем идет речь.

— Вы шпионы Асада, — убежденно произнес командир. — И сейчас в этом сознаетесь на камеру. Ясно?

— Мы не будем себя оговаривать! — прокричал Данила, пытаясь вырваться, но держали его крепко.

— Это мы сейчас посмотрим, — проговорил Хусейн и принялся вместе с подручными срывать с Камиллы одежду.

Женщина извивалась, умудрилась даже укусить Диба за руку, но обкуренного командира это только распаляло. Через минуту она уже была в одном белье.

— Сволочи, — рвался из рук бандов Ключников.

— Попридержи язык, — посоветовал Диб. — Его можно и отрезать, если надоест твое нытье. Вы шпионы, и я могу сделать с вами все, что захочу. Мои бойцы воюют за веру, им нужно развлечение. А у тебя есть красивая женщина. От нее не убудет, если мои парни поимеют ее.

— Вы не мусульмане! Настоящие мусульмане не могут себе такого позволить, — крикнул Данила, пытаясь хотя бы воззвать к религиозным чувствам, все же боевики исправно молились в положенное для молитв время.

— Тут ты ошибаешься. Наш шейх издал фетву, что воины джихада могут насиловать женщин-христианок и даже неверно исповедующих ислам — алавиток и шииток. Они — наша законная добыча воинов. Так что заткнись. Если хотите остановить изнасилование, то согласитесь признать на камеру свою вину.

— Нам не в чем сознаваться!

— Как хочешь.

Двое боевиков схватили Камиллу, нагнули ее, бросили грудью на стол. Третий расстегнул брюки, стал сзади и начал неторопливо мастурбировать. У Камиллы уже не было сил кричать, она лишь дергалась. Ей не давали поднять голову, и она только могла по сопению боевика догадываться, что происходит у нее за спиной.

Боевик уже возбудился, звонко хлопнул Камиллу по голой ноге и потянулся, чтобы сорвать с нее белье. Бартеньева пронзительно завизжала. Данила рванулся вперед, они упали все трое — и он, и те, кто держал его. Ключников вскочил первым, ненависть придала ему силы. Он ногой врезал боевику в пах, тот с проклятиями согнулся пополам. Но это оказалось единственной победой оператора. Хусейн был куда проворнее. Он с размаху ударил Данилу по почкам, и у того мгновенно потемнело в глазах. Оператор рухнул на пол. Ему казалось, что раскаленная арматура мало того что вонзилась ему в поясницу, так еще и проворачивается в теле.

Дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял взбешенный Сармини с пистолетом в руке. Выстрела в воздух хватило, чтобы Хусейн не нанес удара ногой по корчившемуся Даниле.

— Остановиться! Отпустить ее! — закричал Сабах, грозно сверкая очками.

Боевики неохотно освободили Камиллу, она стояла у стола, то и дело пыталась прикрыть наготу руками, но ее узких ладоней на это явно не хватало.

— Все вон! — прокричал Сабах, размахивая пистолетом.

— Сабах, чего ты разошелся? — примирительно начал Хусейн. — Воины устали, им надо развлечение.

— Выйдем, поговорим, — предложил Сармини. — Я скоро вернусь, — бросил он Камилле.