Хроника моффской войны - [39]

Пять минут спустя, получив сигнал от менеджера, Александрина заговорила, рассказывая о своем творчестве. Упитанные поклонницы обратились в слух.

— …когда я пишу, — бесцветно-самоуверенным голосом вещала Александрина, — мне никто не должен мешать, даже муж. Он в это время или на работе, или на кухне, готовит ужин…

— Ваш муж готовит?! — завистливо-благожелательным фальцетом переспросила какая-то особенно пышная читательница.

— Конечно, — вяло заявила Александрина. — И завтрак в постель приносит по утрам. Он у меня хороший, сам все делает… Готовит, убирает, стирает, посуду моет, гладит, словом, идеальный муж, не то что все эти… В общем, молодец! Когда я одна дома и хочу есть, то всегда жду его с работы, чтобы он приготовил что-нибудь. Сделать самой? — Александрина хихикнула. — Да что вы! Ручки отвалятся, ведь я такая лежебока… Шутка. Если серьезно, готовить не умею, даже яичницу. Я же пишу, понимаете? На всякие домашние мелочи времени не остается. На это существует муж. У него хорошая работа, когда он уходит в семь утра, то оставляет уже сваренный кофе в термосе и готовый завтрак. Затем я просыпаюсь, выпиваю весь этот термос и выкуриваю штук пять сигарет. Завтракаю, ну а после всего этого принимаюсь за работу…

— Посуду моете? — спросил Ларсон с улыбкой, но тут же снова стал очень серьезным, буквально изрешеченный негодующими взглядами со всех сторон.

— ПИШУ, — процедила Александрина, бросая на наглеца взгляд яростного окуня, — вечером кроссворды решаю. Правда, в последнее время они такие трудные, ничего не получается! Что? Ах да, насчет новой книги "Любовь на фоне смерти". Конечно же, это продолжение предыдущих книг, таких как "Жертва с сединой", "Стриптиз в чужом баре", "Не мешайте дебилу", "Тормоз поневоле" и так далее… Могу без ложной скромности заявить, на сегодняшний день, это лучшее мое творение. Господин корреспондент, уберите, пожалуйста, вашу вспышку, у меня уже глаза болят!.. Дорогие друзья, подходите по одному, то есть, по одной, я всем подарю экземпляр книги с автографом. Ну?

Поклонницы с радостным кудахтаньем обступили предмет своего обожания. Тойя, Лера и Ларсон выбрались из толпы, не особенно горя желанием получить в подарок книгу с автографом самой Александриной. Впрочем, вскоре к ним подошел Таатон в сопровождении высокого ротарианина, с заплетенными в длинную косу светлыми волосами. Родниковые глаза незнакомца отличались несвойственной ротарианам пронзительностью.

— Ну как, — улыбнулся Таатон, — заполучили книгу?

— Нет, сэр, — ответил Ларсон.

— Не любите детективы?

— Нет, почему же, люблю.

— Но?

— Но не все.

— Понятно, — Таатон повернулся к спутнику. — Знакомьтесь, сержант. Мой заместитель Теет.

Теет кивнул и медленно заговорил, отчетливо выговаривая слова чужого языка. Пронзительные глаза внимательно смотрели на землянина с тростью в руках. — Рад познакомиться, сержант.

Ларсон вздрогнул и пристально взглянул на Теета.

— Кстати, у меня подарок для вас, — Таатон протянул Ларсону книгу с такой красочной обложкой, что издали вполне могло показаться, что это реклама пожарного депо.

— "Любовь на фоне смерти" Мэрион Александрина, — прочел Ларсон. — Спасибо.

— Дома и почитаете, — заключил Таатон, — а теперь, простите, дела! Лишь Великому Симу известно, когда закончится этот бардак с реэвакуацией экспонатов на Ротар. До встречи, сержант. Девочки.

Оба ротарианина раскланялись. Ларсон снова ощутил на себе взгляд Теета. Что-то смутно тревожное закралось ему в душу, но что именно, он не мог понять. Между тем Тойя попросила Ларсона прекратить смотреть вслед Теету и заявила, что сейчас будет вводить Ли в курс дела и объяснять его обязанности, оказавшиеся довольно простыми. Ларсон узнал, что вместе с Лерой отвечает за общее состояние музея и в случае необходимости координирует действия охраны. Сержант был немало удивлен, когда за пять минут до закрытия Хвыля выдал ему бластер и две запасные обоймы.

— По приказу директора, — ухмыльнулся великан. — Спрячь пока в ящичке, а завтра оформим в полиции. Правда носить сможешь только в музее.

Ларсон не без волнения взял оружие. Было немного странно снова почувствовать прохладу боевого оружия в руках.

— Что с вами? — спросила Лера, осторожно прикасаясь к руке Ларсона.

— Ничего, — очнулся Ларсон, — так… воспоминания. Ну что, закрываемся?

— Проводите меня? — улыбнулась девушка.

— Я?! — поразился сержант.

— Ну не я же! — засмеялась Тойя. — Кстати, мне уже пора, папа ждет. До завтра!

Лера и Ларсон посмотрели вслед ротарианке и, не сговариваясь, медленно направились к выходу. Ларсон спрятал бластер в персональный ящик с кодовым замком, и, не смея поднять на Леру глаза, медленно шагал, мучительно думая, что сейчас Лера рассмеется и скажет, что пошутила и провожать ее не следует. Лера молчала. Так они и вышли на улицу, в полном безмолвии. Ларсон кашлянул.

— Я… — проворил он. — Где вы живете?

— Рядом, — почти шепотом ответила Лера, поднимая черные глаза.

— Так я вас провожу, — снова кашлянул Ларсон.

— Хорошо… То есть, мы же уже договорились, что проводите.

Некоторое время они шли по тротуару мимо уносящихся ввысь эскалаторов и сверкающих витрин. Народу на улицах почти не наблюдались, все давно сидели дома, уставившись в стереовизоры, из которых шепелявые дикторы радостно вещали, что "за последнюю неделю боев в районе Лонка земляне и ротариане потеряли ВСЕГО ЛИШЬ пятнадцать звездолетов с экипажами" и что "осажденные моффами планеты Тибальд, Норт и Кронос держатся, несмотря на потери…"