Хроника лишних веков - [38]

…И вновь тяжелый топот то настигал нас, то перегонял, и я изредка догадывался, что топот — наш, собственной… Длились бессмысленные мытарства… мои ли, чьи ли…

— Стой, Свободный! — услышал я громовой глас, и на этот раз сам налетел на руку атланта, как на шлагбаум. — Еще немного усилия и терпения — и наступит отдых.

В глазах влажно туманилось, в коленках вязко расплывалось. Я протолкнул в легкие комок воздуха и привалился лопатками к тверди неровной стены — стены бесконечного тоннеля-лабиринта, созданного явно не людьми, а какими-то лишенными светлого воображения богами… или демонами…

Луч плотного света, испускаемый шлемом-«ареной» атланта погас.

Оказалось, что мы остановились, уже переступив порог огромного пустого зала.

Было сумрачно, однако нас ярко, отчетливо, как прожектор под куполом цирка, освещала небесная голубизна. В высокой пирамидальной дали, куда вела циклопическая лестница, дневной свет проникал в каменную пустоту сквозь мощно зарешеченный прямоугольный вырез в купольной тверди. Ступени лестницы сизовато, обледенело искрились, и я заметил, что в зале по-зимнему холодно, даже морозно. Пар вырывался из легких короткими мутными сияниями.

— Ни шагу дальше, Свободный! — в бесчувственном напряжении предупредил Сигурд-Омега. — Под ногами лёд. Ожидай знака. На лестнице тоже скользко. Во Врата следует прыгать, не оглядываясь. С закрытыми глазами. Как в воду.

Он тронул меня «клешнёй», будто проверяя, хорошо ли я прилажен к стене и не съеду, и двинулся вглубь холодного объема.

Короткая молния бледно сверкнула из его клешни — и застыла, как меч…

Плавными напряженно-тягучими шагами атлант удалялся по направлению к лестнице.

Плавность его поступи по ртутной поверхности необычного льда пресеклась на миг порывом теней, легким и звонким лязгом оружия, глухим падением тел… Воин Высшего Круга неведомой вселенной ступил на лестницу, уходившую в зарешеченные небеса… И вновь замелькали тени, клинки, какие-то крючковатые алебарды, какие-то уродливые шлемы. Танец тел-теней и призрачно-смертельных клинков кружил на сверкающем искрами катке ступеней, тела валились вниз, погромыхивая латами. Звеня, распадаясь, осыпаясь, клубок докатился доверху и там рассыпался весь, оставив стержень — неповерженного атланта.

Ослепительное белое жало вырвалось из его боевой «клешни», осветив глубины мрачных стен, череду поваленных на скользкие ступени врагов в вороненых доспехах и в касках с причудливыми гребнями.

Брызнули вниз искры — там, в вышине, Сигурд-Омега рассекал прутья исполинской решетки, не пускавшей в небо.

Внезапно рой «летучих лезвий-мышей» пронизал-стянул пространство к вершине. Темные, крылатые «лезвия-мыши» кинулись на атланта. Теперь Сигурд-Омега одной боевой клешней молниеносно сжигал летучую нечисть, другой справлялся с решеткой.

Глаза стало ломить от непрерывных вспышек. Я опустил веки — и тьма осталась запятнанной белыми разводами, мириадами искр.

— Свободный! — громом раздалось во мне.

Я вздрогнул и поскользнулся.

«Летучих мышей-лезвий», вспышек и решетки, застившей пронзительную голубизну, больше не было. Силуэт атланта угольно чернел в прямоугольнике освобожденного неба.

— Торопись, Свободный!

Оторвавшись от стены, сорвавшись с места, я тут же упал… Лестница тоже была нестерпимо скользкой. Я поднимался по ней боком, затаив дыхание.

И в тот миг, когда я достиг верхней ступени — в тот самый миг лавина света обрушилась на нас.

Я от боли стиснул веки, а когда поднял их, атлант Сигурд-Омега высился надо мной, как черный обелиск на фоне сверкающих снегами горных вершин. Свод каменного каземата исчез, и часть стен словно испарилась. Остался лишь прямоугольник стены с освобожденным от решетки окном, которое было теперь затянуто мутно-золотистой дымкой. Я догадался: теперь это ход в иную реальность.

— Врата уничтожены, — изрекло черное изваяние героя-полубога. — Здесь ловушка. Обратного пути нет. Выход лишь для Свободного. — Атлант указал на золотистую полупрозрачную дымку в бесполезном окне. — Это не гунны…

Сигурд-Омега снял шлем-«арену» и вдруг посмотрел прямо на меня. Я поразился. Какая сильная, но стоически-изможденная душа тлела в его глазах!

— Неужели все воины Белого Круга так устают от Войны? — как всегда не сдержал я прямого вопроса.

В глазах Сигурда-Омеги полыхнуло темное пламя.

— Я отвечаю только за себя, — молча, не разжимая окаменевших губ, произнес он. — Свободному нужны доказательства. Можно видеть.

Он протянул руку в окно — и рука превратилась в культю! Кисть и предплечье исчезли! Он медленно потянул руку назад, и на границе миров она стала отрастать, пока вся не вернулась из небытия.

— Теперь пусть то же самое сделает Свободный.

Я повиновался с легкой опаской… Пальцы проникли через границу холода и погрузились в приятное тепло. Но я видел свои пальцы!

— Глубже! — повелел атлант.

Рукав исчезал, моя рука по ту сторону оголялась…. Я потянул руку назад. На границе миров рукав моей странной одежды вновь нарос до запястья, а пальцам снова стало зябко.

— Что чувствовал Свободный? — был вопрос.

— Тепло, — как есть ответил я.

— Я не чувствовал ничего, кроме явной боли, — сказал атлант. — Нужны ли иные доказательства?