Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции - [63]
Аресты на станции Дикая продолжались и в дальнейшем. В сентябре 1918 г. Михаил А. Куроченков, бывший полковник 6-го Лужского советского полка, летчик Олленгрен (так в тексте, на самом деле — полковник Николай Александрович Оллонгрен), Михайлов, Л.Н. Сомминов (бывший слесарь-шоффер), Е. А. Белозеров (бывший поручик), другие фигуранты этого дела в Вологде, более 30 человек, будут расстреляны[655]. Среди расстрелянных числился и доктор Грабовский (по другим источникам, Юрий Грыбовский)[656].
Параллельно развивались события и в Петрограде. Еще до ареста Куроченкова, в июле 1918 г., в Петроградскую ЧК обратились два работника следственной комиссии Нарвско-Петергофского района — Богданов и Самодед. Они сообщили, что шоферу их комиссии предлагали уехать на работу в Мурманск, с выдачей аванса в 400 руб. и ежемесячным окладом в 500 руб. Чекисты Богданов и Самодед при посредничестве шофера встретились с вербовщиками, которые выдали им под расписку аванс по 400 руб. и сообщили адрес в Мурманске, по которому они должны были прибыть. Вербовщики были задержаны, но на улице предприняли попытку побега, при этом один из вербовщиков был убит, а второй ранен. На последующем допросе выяснилось, что фамилия убитого — Деев, а раненого — Логинов[657]. Показания последнего были малоинформативны. Более удачными оказались результаты засады на квартирах вербовщиков. Среди задержанных оказался и бывший офицер Рогушин. Благодаря его показаниям стало известно о хорошо законспирированной организации, занимавшейся вербовкой бывших офицеров и технических специалистов для формировавшихся на Севере белогвардейских соединений и сбора шпионских сведений. Сам Рогушин был завербован членом подпольной организации Романовым, бывшим офицером флота.
21 августа в Петрограде был арестован доктор В.П. Ковалевский. В период русско-японской войны он был военным врачом на госпитальном судне Красного Креста «Монголия» (был награжден знаком за оборону Порт-Артура). В дальнейшем он проходил службу в качестве старшего военного врача на кораблях российского военного флота «Сивуч», «Паллада», «Аврора», «Император Павел I» и других, имел обширные связи среди моряков. Последнее обстоятельство окажется важным при формировании подпольной организации. После своей отставки в марте 1917 г. он работал санинструктором Балтийского флота. 22 августа состоялся первый допрос Ковалевского, на котором его лично допрашивал председатель Петроградской ЧК М.С. Урицкий. На допросе он признался, что был знаком с полковником Куроченковым в качестве своего пациента, а также с английским военно-морским атташе, капитаном Френсисом Алленом Кроми, с которым пересекался еще до революции по делам службы[658]. Дальнейшие аресты и допросы проходивших по этому делу лиц (около 60 человек) позволили выявить более обширные и глубокие военные и внешнеполитические связи доктора Ковалевского.
Вместе с тем, политические события конца 1918 г. внесли свои коррективы в ход следствия. 30 августа 1918 г. в Петрограде в результате теракта был убит председатель Петроградской ЧК, комиссар внутренних дел Северной коммуны М. С. Урицкий. В этот же день в Москве состоялось очередное, третье по счету покушение на жизнь В. И. Ленина. Данные террористические акции были следствием уже давно начавшейся «охоты» на вождей большевистской революции[659]. Отметим однако, что ряд обстоятельств убийства Урицкого и событий, последовавших после него, имели непосредственное отношение к делу Ковалевского.
Во-первых, укажем на имевшуюся связь убийцы М.С. Урицкого Л.А. Каннегисера (1896–1918) с подпольем и организацией Ковалевского-Куроченкова. В воспоминаниях В.И. Игнатьева говорится, что Каннегисер являлся одним из его сотрудников по военной организации, ведавшим связью. При этом Игнатьев не отрицал контактов в Петрограде как с организацией доктора Ковалевского, так и с террористической группой Семенова[660].
Во-вторых, представляет интерес зафиксированная в тех же воспоминаниях поездка Каннегисера в августе 1918 г. в Вологду. Как указывалось выше, Вологда являлась как перевалочным пунктом на пути в Мурманск — Архангельск, так и центром военной организации полковника Куроченкова. Можно отметить и английский след в виде финансирования в Вологде организации Игнатьева представителем английской миссии Гилеспи[661].
В-третьих, отметим родственные связи Каннегисера с М.М. Филоненко, а также их совместную подпольную работу. Филоненко возглавлял достаточно крупную террористическую группу в Петрограде и ставил своей целью организацию ряда громких террористических актов. О возможности новых террористических актов против видных партийных и советских работников в Петрограде предупреждало и анонимное письмо бывших членов партии эсеров, посланное СНК после убийства В. Володарского. В письме упоминались как организаторы готовившихся терактов: Савинков, Филоненко, Колосов, так и другие эсеровские активисты. С данным письмом был знаком и М.С. Урицкий[662]. Незадолго до убийства Урицкого Каннегисер встречался с ним под предлогом имевшихся у него данных об организации, готовивших покушение.
Поэтизируя и идеализируя Белое движение, многие исследователи заметно преуменьшают количество жертв на территории антибольшевистской России и подвергают сомнению наличие законодательных основ этого террора. Имеющиеся данные о массовых расстрелах они сводят к самосудной практике отдельных представителей военных властей и последствиям «фронтового» террора.Историк И. С. Ратьковский, опираясь на документальные источники (приказы, распоряжения, телеграммы), указывает на прямую ответственность руководителей белого движения за них не только в прифронтовой зоне, но и глубоко в тылу.
Созданная в декабре 1917 года ВЧК — Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем — не только положила начало истории советских спецслужб, но и стала для многих зловещим олицетворением Октябрьской революции. Книга ведущего историка террора Гражданской войны, кандидата исторических наук, доцента Института истории СПбГУ И.С. Ратьковского, на основе обширного круга источников во всех подробностях освещает Красный террор ВЧК, развенчивая устоявшиеся мифы о деятельности чекистов. Какой вклад внесли Ленин и Дзержинский в строительство ВЧК? Какую роль в старте террора сыграли покушения на первых лиц Советской России и что было главной причиной введения большевиками смертной казни? Был ли Красный террор ответом на террор Белого движения и иностранных интервентов, жесткие подавления революций в Германии и Финляндии? Как ВЧК боролась с контрреволюционным подпольем, преступностью, оппозиционными партиями и движениями? Каким был кадровый состав чекистов и все ли они смогли выдержать испытание властью? Каков реальный масштаб репрессий советской власти и что стало итогом политики КРАСНОГО ТЕРРОРА?
Когда восемнадцатилетний Феликс Дзержинский в 1895 году примкнул к революционному движению, то в качестве подпольной клички выбрал псевдоним «Астроном». Когда он умер в 1926 году, то друзья и враги уважительно называли его «Железным Феликсом».Для одних он был создавшим ВЧК «первочекистом» и организатором Красного террора. Для других «аскетичным рыцарем революции», который реанимировал экономику России после Первой мировой и Гражданской войн, боролся с коррупцией и беспризорностью. Кем же он был на самом деле? И в честь кого были названы 1342 городских объекта России, площади, улицы, проспекты и переулки?
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.