Хроника Аравии - [40]

Попав под их яростный обстрел, многие из новобранцев растерялись, дрогнули и стали пятиться назад. Возник затор, что сразу же усилил число их потерь. Положение стало довольно опасным и угрожающим, но ветераны с честью вышли из него.

Образовав из щитов «черепаху», они приблизились к баррикаде и, несмотря на ожесточенное сопротивление защитников, принялись крушить столы, скамейки, кровати из которых она состояла. Ободренные их примером, молодежь последовала примеру и вскоре, последний бастион Пальмиры пал разбросанный в разные стороны.

Эвмен въехал в город, когда уже все было кончено. Медленно и неторопливо ехал он по улицам разоренной солдатами Пальмиры. Мимо домов с почерневшими от копоти стенам и с пустыми проемами окон и дверей, мимо обугленных от пожара пальм давших название городу. Не слыша ни плача и скорби детей лишившихся родителей, ни мольбы о милости женщин и мужчин, обреченных по его приказу на смерть и рабство.

Стратег остановился перед дворцом городского совета, на ступенях перед которым лежали люди, погибшие от скифских стрел, мечей аграспистов и копий пельтеков. Брезгливо переступая через распростертые тела, он подошел к дворцовой двери, сиротливо висевшей на согнутых петлях.

Подобрав валявшийся поблизости обломок копья, Эвмен достал из висевшей на поясе дорожной сумки свиток и, расправив его, с силой пригвоздил к двери. Это было злополучное письмо царя Александра к жителям Пальмиры. Пройдя столь трудный путь, оно все-таки было доставлено адресатам даже вопреки их воле.

— Установить здесь с десяток колов и насадить на них головы эти глупцов, что дерзнули противиться воли великого царя Александра! Пусть после смерти почитают его послание, которое могло сохранить им жизни и имущество — приказал стратег солдатам, удовлетворенный своим деянием.

Следуя военной традиции, Эвмен отдал город на трехдневное разграбление солдатам. Когда же они взяли справедливую плату за пролитую кровь, а пленники были проданы неизвестно откуда взявшимся купцам, македонское войско двинулось в новый поход. И вновь, перед воинами стратега предстали знойные каменистые просторы Палестины, по которым им предстояло пройти к истокам великой еврейской реки Иордан.

Примерно такая же картина, предстала перед кораблями Александра, когда они достигли огромного мыса, разделявшего воды Аравийского моря и просторами седого океана что, по мнению царских географов, омывал всю Ойкумену.

Оставив жемчужный остров, Неарх предложил царю плыть к мысу по открытой воде, а не сиротливо жаться вдоль пышущих жаром берегов Аравии. Это предложение было довольно рискованным, но Александр принял его, правда, предварительно заглянув в лоции этих мест составленные ему Нефтехом.

Насладившись морской прохладой, при подходе к мысу македонцы столкнулись с песчаным суховеем, внезапно прилетевшим из глубин полуострова. Едва только корабли приблизились к берегу, как были накрыты густой пеленой раскаленных песчинок, принявшихся безжалостно вонзаться в людские тела.

Словно огненные осы, они стали жалить мореходов в лицо, шею, руки, норовили попасть в глаза, нос, уши, горло. Гребцы, матросы, кормчие пришли в ужас, испытав на себе смертоносное дыхание аравийской пустыни. Не дожидаясь команды, они стали отводить корабли от негостеприимного берега.

— Да, Неарх, ты был абсолютно прав, назвав это место — мысом смерти. Располагать здесь торговую гавань может только безумец, несмотря на очень выгодное положение для контроля над торговлей, — разочарованно воскликнул Александр, укрывшись от вездесущего песка под спасительным паланкином.

— Не грусти, Александр. У нас ещё будет возможность основать в Аравии свою Александрию, и надеюсь не одну — приободрил царя наварх, уловив его тайные мысли. — Однако это в будущем, что будем делать сейчас? Огибать мыс и искать удобную гавань для стоянки?

— Да. Отдай приказ кораблям обойти мыс и идти на юг, строго вдоль побережья. По расчетам Нефтеха, тайная стоянка арабов обязательно должна быть по ту сторону мыса.

— Очень надеюсь, что твой лысый любимец не подведет. Нам нужно пополнить запас пресной воды и чем скорее, ем лучше — фыркнул Неарх, обиженный тем, что царь в первую очередь доверяет расчетам сухопутного жреца, а не ему, критянину, знакомому с морем с малых лет.

Переход македонских кораблей мимо изрыгающего раскаленные тучи пыли и песка мыса, прошел удачно. Быстроходные разведчики, биремы, триеры и прочие транспортные суда один за другим огибали это ужасное место, спеша укрыться от мириады опасных песчинок на морских просторах величественного океана.

Паруса, снасти и сами корабли не сильно пострадали от атаки самума, чего нельзя было сказать о людях. От горячего дыхания пустыни многие из мореходов падали в обморок, не выдержав испытание жарой и зноем. Тех, кто лишился сознания, тут же обливали морской водой, что была специально приготовленная на палубах по приказу опытного Неарха. После освежающего душа моряки, как правило, приходили в себя, но случались и смертельные исходы.

Однако не только одни только обмороки донимали царских моряков при прохождении мыса смерти. От высокой температуры на кораблях быстрее, чем ожидалось, стала портиться пресная вода, взятая моряками на жемчужном острове. Как следствие этого у мореходов стали возникать различные кишечные заболевания.