Хромой бес - [84]

В этом месте Хромой Бес прервал свой рассказ:

— Сеньор Самбульо, позвольте мне немного потешиться вашим недоумением. Вам, конечно, не терпится узнать, кто бы мог быть этот смертный, как очутился он здесь столь некстати и что его сюда привело? Сейчас узнаете: я не стану злоупотреблять вашим терпением.

Человек, посидев под деревом, густая листва которого скрывала от него дона Пабло, и немного отдохнув, вынул кинжал и начал рыть им землю, а когда выкопал глубокую яму, положил туда мешок из буйволовой кожи. Потом он тщательно засыпал яму, прикрыл ее дерном и ушел. Баабон, внимательно наблюдавший за всем этим, почувствовал порыв радости, пришедшей на смену тревоге. Он выждал, пока незнакомец не удалился, слез с дерева и откопал мешок, в котором надеялся найти золото или серебро. Для этой цели Баабон воспользовался ножом, но даже если бы у него и не было ножа, он мог бы голыми руками докопаться до самых недр земли, — таким он горел рвением.

Когда мешок оказался у него в руках, он стал его ощупывать и, уверившись, что там монеты, поспешил выйти с добычей из леса, не так опасаясь теперь встречи со стражниками, как с человеком, которому принадлежит мешок. Студент был в таком восторге от своей удачи, что без труда шел всю ночь, не разбирая пути и не чувствуя ни тяжести ноши, ни усталости. Но на рассвете он остановился под купой деревьев недалеко от местечка Молоридо; по правде сказать, он не столько устал, сколько хотел удовлетворить свое любопытство — ему не терпелось узнать: что заключается в мешке? Баабон развязал мешок с тем упоительным трепетом, который охватывает вас в ожидании предстоящего большого удовольствия. Он нашел там славные двойные пистоли и, к довершению радости, насчитал их до двухсот пятидесяти!

Налюбовавшись на них вдоволь, Баабон призадумался: что же ему делать? Наконец, он пришел к решению, набил монетами карманы, выбросил кожаный мешок и отправился в Молоридо. Прохожие указали ему постоялый двор; он там позавтракал, затем нанял мула и в тот же день возвратился в Саламанку.

По удивлению, какое выражали при встрече с ним люди, Баабон догадался, что причина его исчезновения всем известна, но он уже заранее сочинил басню и теперь говорил, что, нуждаясь в деньгах и не получая их с родины, хотя и писал об этом раз двадцать, решился сам съездить туда. Прошлой ночью, остановившись в Молоридо, он встретил своего арендатора, который вез ему деньги. Теперь он может разуверить всех тех, кто думает, будто он остался без средств. К этому он добавлял о своем намерении указать кредиторам, что грех доводить до крайности честного человека, который давно со всеми расплатился бы, если бы фермеры исправно вносили ему арендную плату.

На другой день Баабон, действительно, пригласил к себе всех своих заимодавцев и рассчитался с ними до последнего гроша. Друзья, покинувшие его в дни нужды, опять явились, как только узнали, что у него снова завелись деньги. Они опять начали льстить ему в надежде попировать на его счет, но теперь пришла очередь Баабона посмеяться над ними. Верный клятве, данной себе в лесу, он высказал им правду в лицо и, вместо того чтобы приняться за прежний образ жизни, стал думать только об успехах в законоведении и с головой ушел в университетские занятия.

Однако, скажете вы мне, Баабон тратил чужие деньги. — Согласен: он делал то, что три четверти людей сделали бы теперь в подобном случае. Но он имел намерение когда-нибудь возвратить их, если только объявится их владелец. И, успокоившись на этом добром намерении, Баабон проживал клад без зазрения совести, терпеливо ожидая появления своего благодетеля, что и случилось через год.

По Саламанке прошел слух, будто некий горожанин, по имени Амбросио Пикильо, ходил в лес, чтобы откопать зарытый им мешок с деньгами, но нашел только яму, куда он его спрятал, и это несчастье довело беднягу до нищеты.

Скажу в похвалу Баабону, что тайные угрызения совести, которые он почувствовал при этом известии, не были бесплодны. Он разузнал, где живет Амбросио, и отправился к нему. Амбросио помещался в каморке, вся обстановка которой состояла из стула да жалкой койки.

— Друг мой, — сказал Баабон с лицемерным видом, — до меня дошел слух о постигшем вас несчастий, а так как милосердие обязывает нас по мере возможности помогать ближним, то я и пришел предложить вам посильную помощь. Но я бы желал услышать от вас лично вашу печальную историю.

— Я вам расскажу ее в двух словах, сеньор кабальеро, — отвечал Пикильо.

— У меня был сын, который меня обкрадывал; я это заметил и, боясь, как бы он не стащил кожаный мешок, в котором хранилось ровнехонько двести пятьдесят дублонов, я решил, что самое лучшее зарыть их в лесу, куда и имел неосторожность их отнести. С этого злополучного дня сын мой начал меня обирать пуще прежнего и, лишив меня всего, что у меня было, исчез с женщиной, которую похитил. Когда распутство этого дурного сына или, вернее, моя неразумная доброта довела меня до теперешнего плачевного состояния, я решился прибегнуть к кожаному мешку, но увы! — единственное сокровище, которое у меня оставалось, было безжалостно похищено.