Хромосома-6 - [110]

Направив велосипед к площадке, Джек соскочил с седла и прислонил машину к сетчатой ограде. Он даже не подумал воспользоваться замком, хотя большинству посторонних показалось бы опасным оставлять в таком месте без привязи тысячедолларовое чудо на колесах. На самом же деле спортплощадка была единственным местом в Нью-Йорке, где Джек не считал нужным пользоваться замком.

Джек подошел к боковой линии, кивком приветствуя Спита с Флэшем, стоявших в толпе в ожидании своей очереди. На поле же шла оживленная игра, ее направление и скорость определяло то, в чьи руки или в чье кольцо попадал мяч. Как обычно, Уоррен царил на поле. Перед каждым своим броском он выкрикивал: «Башли!» – и тем выводил соперников из себя, потому что в девяноста случаях из ста мяч прошивал сетку корзины.

Минут через пятнадцать игра была сделана одним из таких – «на башли» – бросков Уоррена, и проигравшие поплелись с площадки. Уоррен, заметив Джека, горделиво приблизился.

– Эй, мужик, играть собрался или как? – спросил он.

– Раздумываю, – отозвался Джек. – Только у меня пара вопросов. Перво-наперво вы с Натали не откажетесь провести вечерок с Лори и со мной в выходные?

– Черт, конечно, проведем, – обрадовался Уоррен. – Все, что угодно, только бы моя малютка заткнулась. А то она меня до потрохов достала расспросами про тебя с Лори.

– А во-вторых, не знаешь ли ты ребят, которые приехали сюда из малюсенькой африканской страны под названием Экваториальная Гвинея?

– Мужик, мне век не угадать, когда что у тебя изо рта вылетит, – покрутил головой Уоррен. – Дай подумать.

– Страна эта на западном побережье Африки, – пояснил Джек. – Между Камеруном и Габоном.

– Да знаю, где она! – досадливо отмахнулся Уоррен. – Считается, что ее открыли португальцы, а колонией сделали испанцы. А по правде, ее задолго до того открыли чернокожие.

– Твои познания потрясают! – воскликнул Джек. – Я про такую страну и слыхом не слыхал.

– Ничего удивительного, – заметил Уоррен. – Уверен, что учить историю чернокожих тебе никогда не доводилось. Впрочем, отвечаю на твой вопрос: да, я знаю кое-кого оттуда, особенно одно семейство. Их зовут Ндеме. Живут через два подъезда от тебя, ближе к парку.

Джек оглянулся на дом, потом вновь обратился к Уоррену:

– Ты с ними знаком настолько, чтобы меня представить? У меня развился внезапный интерес к Экваториальной Гвинее.

– Легко и спокойно, – произнес Уоррен. – Папашу зовут Эстебан. Он хозяин рынка «Меркадо» на Колумбусе. А вон, видишь, паренек в оранжевых тапках носится? Это его сын.

Джек посмотрел туда, куда указывал палец Уоррена, и разглядел оранжевые кроссовки. Узнал обутого в них паренька: тот был из числа баскетбольных завсегдатаев. Тихий нравом и неутомимый в игре.

– А то давай выходи, сыграй разок-другой, а? – предложил Уоррен. – Потом я отведу и познакомлю тебя с Эстебаном. Мы с этим пижоном по корешам.

– Вполне разумно, – сказал Джек. Взбодренный велопробегом, он искал повода сыграть в баскетбол. События дня здорово скрутили его.

Джек вернулся к велосипеду и заторопился к дому, где на себе потащил велосипед по лестнице. Даже дверь отпер, не снимая машину с плеча. Войдя же, стрелой метнулся в спальню переодеться в спортивные доспехи.

Пяти минут не прошло, а он уже собрался выходить. И тут зазвонил телефон. Джек поколебался немного, но, решив, что это, наверное, Тед звонит сообщить о некоторых мелких таинствах ДНК, взял трубку. Звонила Лори, и была она совсем не в себе.

* * *

Сунув водителю сквозь окошко в прозрачной перегородке салона такси столько банкнот, что сумма с лихвой перекрывала плату за проезд, Джек выскочил из машины. Прямо перед домом Лори, откуда уехал меньше часа назад. Одетый в баскетбольную форму, он метнулся к входной двери и резко надавил на кнопку домофона. Лори встретила его на своем этаже возле лифта.

– Боже мой! – завопил Джек. – Посмотри, что у тебя с губой.

– Это пройдет, – стоически выговорила Лори. Тут она заметила подглядывающий глаз Дебры Энглер в щели приоткрытой двери. И, повернувшись всей грудью к соседке, заорала, чтобы та занималась своими делами. Дверь тотчас же захлопнулась.

Джек, успокаивая, обнял Лори и повел ее в квартиру.

– Ладно, ладно, – приговаривал он, усаживая ее на диван, – расскажи, что произошло.

– Они убили Тома, – всхлипнула Лори. После первого потрясения Лори оплакивала своего любимца, но слезы у нее успели высохнуть еще до того, как Джек задал следующий вопрос.

– Кто? – допытывался он.

Лори выждала, пока не совладала с чувствами, и сказала:

– Их двое было, но я знаю только одного. Он-то меня и ударил, а потом Тома убил. Зовут его Анжело. Это из-за него меня по ночам кошмары мучат. Во время дела Керино мы с ним жутко схлестнулись. Я думала, он еще в тюрьме сидит. Ума не приложу, как и почему он на свободе. На него взглянуть страшно. Все лицо сплошь в шрамах от ожогов, и, уверена, он винит в этом меня.

– Стало быть, этот налет – из-за мести? – спросил Джек.

– Нет, – ответила Лори. – Это они меня предупредили. Я должна, выражаясь их словами, «оставить дело Франкони в покое».

– Поверить этому не могу, – задумчиво выговорил Джек. – Дело ведь я расследую, а не ты.