Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [79]

По пропагандистским причинам, чтобы легче добиться согласия верующих с намерениями Сталина, власти старались представить дело так, будто церковь сама способствовала этим событиям, и воссоединение происходило по её желанию. Поэтому власти позаботились о создании «инициативных комитетов» униатских священников, которые должны были принимать «решения», отредактированные представителями государственных органов. То, что тогда на самом деле были среди униатских священников и интеллектуалов такие, которые считали правильным переход в православие, могло бы стать основанием для организации «инициативных комитетов», возможно, первоначально задуманных вполне искренне. Но советская власть без промедления, тотчас после их основания, понудила их пойти по желательному для властей пути.

В Галиции в 1946 г. НКВД распространял фальшивое пастырское послание московского патриарха Алексия I, которое призывало униатов к отступничеству от их церкви; это делалось с целью создать впечатление, будто Русская православная церковь побуждала к этим акциям. НКВД находил православных епископов и священников, которые согласились на сотрудничество с органами. Несмотря на то, что руководство патриархии хранило упорное молчание в отношении событий в Галиции и в Закарпатье и лишь после смерти патриарха Алексия I Поместный собор 1971 г., созванный для избрания его преемника, одобрил переход униатов в православие. Однако властям Западной Украины удалось разжечь конфессиональные распри, потому что они так далеко зашли в обмане, что те возлагали вину за эти события на Православную церковь.

В Румынии власти выжидали занятия вакантного патриаршего престола с 1948 г., чтобы в то время, когда Румынская православная церковь ещё слабо могла возвысить голос, начать процесс, который протекал бы по образцу событий в Галиции. Правда, румынское православное церковное руководство скорее, нежели руководство Русской церкви, соглашалось одобрять результаты государственных акций. Когда участники съезда «инициативных комитетов», провозглашавшего конец существования румынской униатской церкви, непосредственно после этого прибыли в Бухарест, назначенный тем временем новый румынский патриарх Юстиниан приветствовал их такими словами: «Я воспринимаю известие о вашем решении вернуться в лоно матери-церкви как звук трубы, означающей радостную весть не только об укреплении нашего православия, но и о прогрессивном развитии нашего народа и нашего государства».

В Чехословакии в апреле 1950 г. состоялся синод, который объявил о прекращении унии с Римом, в мае того же года правительство заявило о ликвидации греко-католической церкви Чехословакии, передало её собственность православным и признало юрисдикцию Московского патриархата над её верующими.

В текстах постановлений, «принятых» «инициативными комитетами», о прекращении унии (т.е. списанных с образцов, данных представителями правительства) речь шла лишь о тех скорбных обстоятельствах в истории соответствующего народа, которые когда-то способствовали его готовности к унии. Но теперь они «ввиду установления социалистического строя», к счастью, преодолены, и уния стала ненужной. О богословских вопросах не было сказано ни одного слова. Ни одним словом также не было упомянуто о личных трудностях тех верующих, для которых долгом их совести перед Богом было единение с наместником престола апостола Петра. Не был принят во внимание и тот факт, что со времени заключения предками унии произошел экклезиологический перелом и за столетия существования униатских церквей Галиции, Закарпатья, Румынии и Чехословакии обратный переход из униатской церкви в неуниатскую воспринимался трагически. Политики пренебрегли тем, что для подавляющего большинства верующих, которым было приказано «вернуться» в православие, этот переход из-за перемен в экклезиологических убеждениях воспринимался как утрата принадлежности к Церкви Христовой. Индивидуальная совесть должна была умолкнуть перед интересами коллективистского государства.

Несмотря на укорененность в общественном сознании за прошедшие 200 лет такого понятия, как права человека на религиозную свободу, ещё есть руководители церкви, которые и сегодня не готовы ясно и отчётливо понять ошибочность политики «возвращения униатов в лоно Православной церкви» после 2-й мировой войны. Сравните неволю XX в. с тем великодушием, с которым в 1596 г. было разрешено оппозиции в Бресте провести контрсобор и сохранять далее неуниатскую церковную жизнь!

Униаты на распутье: согласно своему обряду, стать православными или, согласно своей вере, стать латинянами

В Греции, где католики византийского обряда вследствие их истории составляли исчезающее меньшинство, не однажды предлагалось ликвидировать восточные католические церкви целиком, также и в странах, где существуют большие местные церкви, и верующих поставить перед выбором: или, в соответствии с их обрядом, перейти в православие, или, в соответствии с их верой, в латинство. Это требование было ясно высказано греческой стороной, когда в 1990 г. в Вене впервые собралась рабочая группа Международной комиссии по официальному богословскому диалогу между Католической и Православной церквами для подготовки обсуждения темы: «Уния и униатство». Католические члены рабочей группы, напротив, считали, что было бы непозволительным просто направить местным церквам, которые существуют уже давно и на протяжении продолжительного времени должны были быть «домоустроителями благодати Божьей», требование самоликвидироваться и превратиться в другую церковь. Подобное чрезмерное требование недопустимо, даже если начало существования подразумеваемой церкви является поводом для критики.