Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви - [141]

К концу жизни Пушкин проникся красотою многих молитв, знал их наизусть, умилялся перед детской простотой молитвы своей жены, любил читать Евангелие. За год до смерти поэт писал: «Есть книга, в которой каждое слово истолковано, объяснено, проповедано… из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицей народов, она не заключает уже для нас ничего не известного; книга сия называется Евангелием – и такова ее вечная прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие».

Сорок шесть часов страданий, которые были отпущены Александру Сергеевичу перед смертью, окончательно преобразили его облик. В умирающем Пушкине отступает все то, что было присуще ему накануне дуэли. Он простил врагов, крови которых только что жаждал, и, наверное, самое главное – примирился с самим собой, обретя, наконец, простую детскую веру в Бога.

Поэт Жуковский, близкий друг поэта, вспоминал: «Врачи, уехав, оставили на мои руки больного… По желанию родных и друзей я сказал ему об исполнении христианского долга. И он тотчас согласился. “За кем прикажете послать?” – спросил я. “Возьмите первого, ближайшего священника”, – отвечал Пушкин, словно боясь не успеть. Приехал престарелый священник. Выйдя после исповеди от Пушкина, он явно был растроган, сказав: “Я стар, мне уже недолго жить… И Вы можете мне не верить, хотя на что мне обманывать, но я скажу, что для себя самого желал бы такой исповеди перед смертью, какую он имел”. Так глубоко поразили священника благоговение и искренняя детская вера умирающего поэта».

Приняв церковное напутствие, Александр Сергеевич благословил семью, попрощался с друзьями и безропотно, бесстрашно претерпел последние часы страданий. Смерть поэта явилась кратким, но решительным эпилогом, достойным завершением жизни великого поэта.

«Здесь… одна трагическая смерть Пушкина занимает публику и служит пищей разным глупым толкам, – писал император Николай на следующий день после смерти поэта. – Он умер от раны за дерзкую и глупую картель, им же писанную, но, слава Богу, умер христианином». Ко гробу любимого поэта в один день пришло более 32 тысяч человек, и чтобы избежать давки, стену квартиры Пушкина пришлось выломать.

Как-то Николай Васильевич Гоголь сказал про Пушкина: «Он есть явление чрезвычайное: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится лет через двести». И действительно, его жизнь в чем-то очень похожа на жизнь современную. Люди так же ищут совершенного, доброго, идеального – и часто не знают, что все это могут найти в христианстве. Пушкин шел к его познанию, и оно явилось ему во всей полноте – пусть и перед последним вздохом поэта.

М.В. Первушин

Святитель Филарет Московский

Одним из крупнейших деятелей в истории как Русской Церкви, так и Российского государства XIX столетия был митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов). Соединив в себе качества церковного иерарха и ученого богослова, государственного мужа и подвижника благочестия, проповедника и поэта, святитель Филарет стоял в центре церковно-политических и общественных событий того времени. Говоря о проблемах церковных и государственных, он предлагал решения столь основательные, что не считаться с ними было просто невозможно. За всю свою долгую жизнь святитель совершил такое неимоверное количество дел, что его именем названа целая эпоха в истории Церкви. Только одной Московской кафедрой святитель управлял почти полвека. К концу жизни авторитет Филарета был таков, что современники именовали его «митрополитом Всероссийским» или «природным Патриархом Русской Церкви».

Родился будущий святитель в 1782 году в священнической семье в древнем подмосковном городе Коломне и в крещении был назван Василием. Начав свое образование в Коломенской духовной семинарии, Василий Дроздов завершил его в Троице-Сергиевой Лавре. Талантливого студента заметил престарелый московский митрополит Платон. В 1808 году он оставил Василия преподавателем поэтики и риторики в лаврской семинарии, уговорив принять монашество. Но недолго пришлось молодому монаху Филарету утешаться общением со своим учителем. Через год Филарет был вызван из тихой Троицкой Лавры в Северную столицу. Отныне молодому иноку всю дальнейшую жизнь предстояло сочетать подвиг внутренней духовной жизни с общественным служением.

В Петербурге Филарета очень быстро узнали и оценили. Слава проповеднического дара была постоянным спутником его служения, предваряя славу на всех других поприщах. «Это было всегда слово живое, мыслящее, вдохновенное размышление вслух, – вспоминает один из видных общественных деятелей той эпохи. – Проповедь у Филарета всегда была благовестием и никогда не была только красноречием». Уже в 27 лет будущий святитель становится профессором богословия и церковной истории в Петербургской Духовной Академии, а через год ее ректором. «Филарет был блестящим и вдохновенным педагогом, – вспоминали о нем студенты, – когда часы его лекций кончались, у нас всегда оставалось великое усердие слушать его еще более и более». За несколько лет молодому профессору пришлось прочесть и обработать почти полный курс богословских наук. «В истории русского богословия нового времени Филарет Московский был первым, для кого богословие вновь с времен древних стало задачей жизни, ступенью духовного подвига. Он не только богословствовал – он жил, богословствуя», – пишет о нем известный церковный историк.