Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви - [139]

Особая же заслуга игумена Моисея заключалась в том, что он способствовал установлению в монастырском скиту традиции старческого духовничества. Само явление старчества, хорошо известное и широко распространенное среди древних подвижников, к этому времени было уже почти забыто. Именно благодаря Моисею в обители поселяются два опытных подвижника, два духовных старца – преподобные Леонид и Макарий, воспитавшие целую плеяду знаменитых оптинских духовников.

Оба старца принимали богомольцев, наставляли их, отвечали на многочисленные письма. Так, Леонид, требовавший от приходящих к нему искренности, сам отличался необычайной задушевностью. Его поучения всегда звучали ясно и просто, отличаясь порой живым юмором. Он общался в основном с простецами– иноками, крестьянами, купцами. Макарий же обычно имел дело с более просвещенной частью общества – дворянами, философами, литераторами. Вот как пишет о нем один из его современников: «Великое смирение старца Макария было источником той сверхчеловеческой власти, которую этот немощный старец имел над душами: его всегда тихая речь склоняла горделивых, возвращала надежду отчаявшимся, вновь приводила к вере разуверившихся». Благодаря преподобному Макарию оптинское иночество первым среди русского монашества того времени повернулось лицом к интеллигенции, к современным вопросам философии, культуры, общественной и политической жизни. Так, его духовными чадами были и русские философы-мыслители Киреевский, Хомяков, Самарин, и писатель Николай Гоголь. Вот как Гоголь описывает свое впечатление от поездки в обитель: «Нигде я не видел таких монахов… Все до последнего служки поразили меня светлой ласковостью Ангелов, да и сами жители окрестных деревень… За несколько верст от обители все становится приветливее, поклоны ниже и участие к человеку больше… Благодать видно там царствует». А в последние годы жизни Гоголь мечтал принять монашеский постриг и поселиться в Оптиной Пустыне. Незадолго до смерти он говорил близкому другу: «Ах, как много я потерял, как ужасно много потерял, что не поступил в монахи. Ах, отчего батюшка Макарий не взял меня к себе в скит?» Так, ощутив на личном опыте, что возрождение нравственного образа в человеке возможно только в Церкви, великий писатель и смиренный христианин пришел к глубокому убеждению, что этот путь единственно правильный и для всего русского народа.

М.В. Первушин

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Русское Православие в XIX веке было прославлено именами многих выдающихся архипастырей. Одним из них был святитель Игнатий, епископ Ставропольский и Кавказский. Он стал известен всему христианскому миру как человек высочайшей духовности и культуры, выдающийся богослов, ревностный хранитель православных традиций, автор авторитетных духовных сочинений.

Святитель Игнатий родился в 1807 году в Вологодской губернии и принадлежал к старинной дворянской фамилии Брянчаниновых. В крещении его назвали Дмитрием. Он получил прекрасное домашнее воспитание и образование. Когда ему исполнилось 15 лет, отец отвез его в Петербург и отдал в Военно-инженерное училище. Однако такое будущее не соответствовало настроениям Дмитрия. Он уже тогда заявил отцу: «Я хочу поступить в монахи!». Но отец отмахнулся от этого неожиданного для него желания сына, как от неуместной шутки: «Поучись сначала, а потом поглядим… Там из тебя всю дурь выбьют».

Прекрасная подготовка и исключительные способности молодого Брянчанинова позволили ему не только первым по конкурсу поступить в училище, но и первым по списку окончить его. Во время учебы Дмитрий резко выделялся своим особенным религиозным настроем из среды учащихся. Более того, он имел на своих товарищей, как отмечали классные наставники, «благотворное воспитательное влияние». Уважение к будущему святителю со стороны однокурсников было столь высоко, что ему как последней инстанции доверяли все споры и несогласия, и мнение Брянчанинова принималось как решение. Редкие умственные способности и нравственные качества привлекали к Дмитрию не только студентов, но и преподавателей училища.

Происхождение, воспитание и родственные связи открыли перед Брянчаниновым двери аристократических домов столицы. А редкий дар чтеца-декламатора, которым обладал Дмитрий, сделал его популярным на петербургских литературных вечерах, где частыми гостями были Пушкин, Крылов, Батюшков и другие русские писатели. Через несколько лет, когда Дмитрий был уже послушником Александро-Свирского монастыря, с ним произошел интересный случай. Однажды его поставили читать за монашеской трапезой «Жития святых». Делая это с особым умением, послушник Дмитрий так увлек всех присутствующих своим чтением, что монахи забыли о пище, а повара вышли с кухни… «Все с умилением внимали чтению, – пишет один из свидетелей этого происшествия, – многие при этом плакали. С тех пор Дмитрия не ставили читать за трапезой, чтобы не нарушать общий распорядок».

С особым отеческим вниманием и любовью относился к Брянчанинову император Николай I, принимая самое активное участие в его жизни. Государь неоднократно беседовал с ним и был очень недоволен склонностью Дмитрия к монашеству. Зная о его частых посещениях столичной лавры, Николай запретил пускать туда молодого офицера. «А высшее начальство училища, – вспоминал сам святитель, – как-то поставило мне в укор следующее: “Ты много Богу молишься, мы тебе не дадим!” Чем еще более разожгло во мне желание оного».