Христианство в свете этнографии - [47]

Это заклинание устрашительное, дающее победу покойнику над духами загробного мира.

Заклинания Среднего царства, на тысячу лет позднее, имели характер более скромный, оборонительный.

Еще через тысячу лет в Египте в заклинаниях Нового царства мы встречаем уже этическую стилизацию, идею о воздаянии, о нравственных требованиях, предъявляемых к покойнику.

В 125 главе новой Книги Мертвых мы находим уже такое обращение покойника к загробному судье Озирису: «Слава тебе, владыка Правды. Я принес к тебе правду, не творил зла, не убивал, не заставлял плакать, не обижал больных, не прелюбодействовал, не уменьшал жертвы богов, не отнимал молока изо рта детей, не отнимал заупокойных приношений, не осуждал слугу перед лицом начальника. Я чист, я чист, я чист».

Далее следует взвешивание сердца покойного. На одну чашку весов кладется сердце, на другое перо, символ и синоним правды.

Очевидно, настоящий судья человека — его собственное сердце.

Такую же эволюцию претерпели и заклинания вавилонян.

Так, в жреческой молитве-заклинании за больного царя читаем: «Не утеснял ли он слабого, не ссорил ли он отца с сыном? Не вступал ли он в дом ближнего своего, не приближался ли он к жене ближнего своего, не проливал ли крови ближнего своего, не похищал ли имения ближнего своего, не восставал ли против начальства».

Любопытно сопоставить египетскую добродетель: «Я не осуждал слугу перед лицом начальника» и вавилонский грех: «Восставал против начальства».

В другом вавилонском тексте указано: «Если царь не соблюдает справедливости, страна распадется. Если он не радеет о своем жреце абхаллу, дни его будут пресечены. Если он окажет добро чужому, бог чумы поразит его. Если посадит кого из горожан Ниппура, Сиппара, Вавилона в тюрьму, суд его будет передан чужому. Если внимает клеветнику, решения его будут отменены. Если не заботится о жреце-прорицателе, страна возмутится против него».

Любопытнейшее сочетание этических правил с чисто классовыми влияниями.

Таковы два основных влияния, которые постепенно привили отчасти иудейству, а более того христианству, идею о личной ответственности человека за гробом и о загробном суде за грехи.

Другие влияния, например персидские, вносили идею о конечной гибели мира, о воскресении всех мертвецов и последнем суде над ними и далее об очищении грешников и земли огнем. В персидской космогонии это связано с дуализмом, вечной борьбой доброго и злого бога. В последней борьбе злые боги погибнут, а добрые восторжествуют. Такова была этическая стилизация персидского дуализма.

Идеи об личной ответственности умерших не получили в еврействе большого развития, но идеи о гибели мира и страшном суде после вавилонского плена укрепились в еврействе отчасти под влиянием вавилонским и персидским, но еще больше под воздействием национальных несчастий и связанных с ними надежд на воскресение и обновление.

Так возникли еврейские апокалипсы, неразрывно связанные с мессианством, с надеждой на мессию и спасителя, который обновит и спасет народ. Между прочим, спаситель мира, Саошианта,) который родится от девы и принесет умиротворение земле, был известен и персидским учениям. Также существовала и противоположная фигура, противник, произошедший от злого бога и равнозначащий еврейско-христианскому антихристу.

Иезекииль и Даниил, Исаия, Иеремия, Амос и все вообще пророки переполнены видениями, сулящими сперва гибель, а потом обновление.

Разверзнется небо. На облаках покажется Мессия (помазанник, по-гречески Христос), сопровождаемый легионами ангелов. Он уничтожит демонов и самого Сатану. Потом будет держать строгий суд над живыми и мертвыми. Грешники будут помещены в ужасном месте кары для вечной гибели, исполненной мук, праведники вступят в новое блаженство божие. С неба снизойдет на землю Новый Иерусалим и в нем поселится Мессия.

Как промежуточное состояние вставляется тысячелетнее царство греха. Только через тысячу лет наступит гибель и обновление.

Идеи еврейского апокалипса полностью перешли в христианство. Можно сказать, что именно из этих идей выросло христианство и ими питалось в течение первых веков.

Изречения и притчи Иисуса говорят о наступлении царства божия, вплоть до последнего его слова пред синедрионом: «Отныне узрите сына человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках» (Матф., 26, 64). Марк и Матфей, Лука и Иоанн согласно предсказывают одно: «Померкнет солнце и луна не даст света своего, звезды спадут с неба и небо поколеблется. Тогда-то увидят сына человеческого, грядущего на облаках со многою силой и славой. On пошлет ангелов своих и соберет избранных своих от четырех ветров, от края земли, до края неба» (Марк, 13, 21).

И в посланиях Иакова сказано: «Время приближается. Судья стучит у дверей. Укрепите сердца свои. Будьте готовы в долготерпении» (Иаков, 5, 9).

Также и послания апостола Павла напитаны этими великими надеждами и страхами. То же пришествие мессии, борьба его с антихристом, промежуточное царство греха, гибель мира, воскресение мертвых и суд, вечное, великолепное царствие божие.

Об откровении Иоанна я уже говорил выше. Эта книга оказала огромное влияние на христианский мир, вплоть до новейшего времени.