Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь - [18]

Признавая материальность мира и всех происходящих в нем явлений, Эпикур, таким образом, совершенно устранял богов из жизни природы и общества. Не отрицая полностью существование богов, он помещал их в пространства между мирами, где они пребывают в вечном блаженстве, безучастные ко всему. Но тогда боги лишались возможности проявления своей сущности и оставались чистыми абстракциями. Отстаивая свое учение и полемизируя с традиционными представлениями о богах, Эпикур писал в одном из сочинений (в письме к Менекию): «…верь, что бог — существо бессмертное и блаженное, согласно начертанному общему представлению о боге, и не приписывай ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блаженством… Да, боги существуют: познание их — факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления. Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, но тот, кто применяет к богам представления толпы, ибо высказывания толпы о богах являются не естественными понятиями, но лживыми домыслами…» (пер. С. И. Соболевского). Учение Эпикура о богах, замечает крупнейший советский специалист по истории античного материализма М. А. Дынник, «есть не что иное, как наивная гипотеза (в духе позднейшего учения Фейербаха), что религия основывается на абсолютизировании сущности человека»[23].

Два с лишним столетия спустя идеи великого греческого философа были великолепно переложены на латинский язык Лукрецием в грандиозной поэме «О природе вещей». В ряде мест Лукреций касается и религии, а в 5-й книге посвящает целый экскурс тому, как возникло у людей почитание богов. В соответствии с учением Эпикура он видит эти причины, во-первых, в смутных представлениях первобытных людей о совершенных, могущественных существах, образы которых могли являться им в сновидениях; во-вторых, в невежестве людей, которые, не понимая сути естественных процессов, приписывали их причину божественным творцам; и, наконец, в-третьих, в страхе людей перед грозными и непонятными явлениями — такими, как гром, ураган, землетрясение и т. п. Немалую роль в развитии почитания богов сыграла также, согласно Лукрецию, и недобросовестность жрецов, заинтересованно поддерживавших и закреплявших в сознании людей различные суеверные представления и обычай с помощью жертвоприношений искать милости всесильных богов. Изобличая беспочвенность суеверий, протестуя против любых форм религиозного верования, Лукреций противопоставляет миру религиозных представлений — мир разума, а псевдопророкам, которым поклоняется невежественная толпа, — истинно мудрого философа, каким был афинянин Эпикур.

Атеистическая направленность материализма Эппкура и Лукреция получила высокую оценку у основоположников марксизма. «Эпикур… — читаем мыв «Немецкой идеологии», — был подлинным радикальным просветителем древности, он открыто нападал на античную религию, и от него ведет свое начало атеизм римлян, поскольку последний у них существовал. Поэтому Лукреций и прославлял Эпикура как героя, впервые низвергнувшего богов и поправшего религию»[24].

Однако материалистические и атеистические идеи эпикурейской философии захватили лишь сравнительно небольшую часть высокообразованной античной интеллигенции. Широкое распространение материалистических идей было ограничено в условиях античного общества слабым развитием опытного естественнонаучного знания, абсолютным преобладанием гуманитарного образования. С другой стороны, само древнее общество, по мере осознания бессилия человека перед катастрофическим характером исторического развития (можно указать на создание Александром Македонским мировой империи и моментальный распад ее после смерти основателя, на возникновение эллинистических государств, достижение ими известного могущества и скорое сокрушение их Римской державой), все более тянулось к совершенно иным идеям, в русле которых людям казалось возможным если и не преодолеть грозное течение событий, то хотя бы обрести — пусть иллюзорное — утешение и поддержку. Достигнуть этого можно было, по всеобщему убеждению, через сближение с божеством, через постижение бога в собственной душе. Поэтому гораздо большим успехом пользовались в эллинистическо-римский период те философские направления, которые, продолжая линию Сократа, особое внимание обращали на проблемы самопознания, нравственного совершенствования, глубинную мистическую связь человека с мировым творческим началом. Среди этих направлений наиболее популярным был стоицизм, представленный в начальный период такими фигурами, как Зенон и Хрисипп (конец IV–III век до н. э.), а в более поздний — Сенекой, Эпиктетом, Марком Аврелием (I–II века н. э.).

Эклектически, в духе времени, объединяя в своей доктрине элементы различных материалистических и идеалистических учений, стоицизм претендовал на роль всеобщей универсальной философии. Стоики признавали материальность мира, однако в самой материи различали низшую субстанцию, являющуюся началом страдающим, или претерпевающим, и высшую, более тонкую материю, представляющую начало творческое, действующее. Творческое начало мыслилось стоиками в виде всепроникающего и всеформирующего огня, который, в свою очередь, тождествен богу. Эта тонкая, всюду разлитая божественная материя придает миру целостное, органическое единство. Каждый человек тоже обладает крупицей такой высшей материи, творческого огня: это — его душа. В мире господствует божественное предопределение, и человек должен научиться жить в согласии с исполненной этого предопределения природой. В мудром созерцании природы, в приобщении к вечному божественному огню, в освобождении души от всего грубого, материального (в идеале — даже от оков бренного тела) находит человек путь к высшему счастью. В подобных устремлениях все могут быть едины, как един сам мир благодаря всепроникающему божественному началу. В соответствии с этим стоики приходили к проповеди космополитического братства людей, единых, несмотря на видимые этнические или социальные различия, перед лицом создавшего их бога.