Христианское человеколюбие. В чем его смысл? - [14]
В итоге мы видим, что христианство проповедует любовь не к конкретной группе людей, а к абстрактному «образу божию» во всех людях. Для него неважно, кто является носителем этого образа, для него важен сам образ. Так лучшие чувства верующих направляются не на окружающих их людей, не на общество, в котором они живут, а на существо фантастическое, т. е. в пустоту. Тем самым обкрадывается не только общество, но и сам верующий, который лишается возможности ощутить реальное счастье служения людям и воспринять их ответную благодарность. «Чем больше вкладывает человек в бога, тем меньше остается в нем самом»[46], — писал Карл Маркс.
Слово «любовь» при всей своей многозначности всегда несет одну и ту же смысловую нагрузку. Оно выражает исключительность чувства субъекта к объекту, выделенному из других объектов того же рода. С другой стороны, на кого или на что любовь ни была бы направлена, она всегда выступает как активное чувство, требующее определенных положительных действий. Любовь к одному человеку или ко многим людям выражается в стремлении делать приятное избранным людям, в желании видеть их более счастливыми, в готовности поступиться своими интересами ради их интересов вплоть до свершения высшего нравственного подвига — самопожертвования. Способность человека проявлять чувство любви к другим людям выступает как благородная нравственная черта его характера.
Поэтому и христианская проповедь «всеобщей любви» часто воспринимается в обычном, человеческом смысле и на этой основе наделяется ореолом особой возвышенности, поскольку она призывает любить не «некоторых», не «отдельных», не «избранных», а «всех» людей. Но все дело в том, что под «любовью» христианство понимает нечто совершенно иное, вкладывает в нее смысл, отличный от общепринятого.
Для более глубокого уяснения поставленной проблемы взглянем на «всеобщую любовь» несколько шире.
Моральные правила не даны человеку кем-то свыше и не выдуманы мыслителями. Они возникают, складываются и утверждаются как практические нормы поведения и взаимоотношения людей в процессе их жизнедеятельности. Те нормы, которые выражали интересы определенной социальной группы или класса, утверждались как нравственные. Поэтому в классовом обществе и мораль является классовой. Каждый класс вырабатывает свои представления о добре и зле, свои моральные требования. Главенствующее положение занимает мораль экономически и политически господствующего класса. В современном капиталистическом обществе буржуазия при помощи всех средств экономического и идеологического воздействия на людей навязывает трудящимся свои нравственные нормы как единственно правильные.
В нашей стране утверждается новая, коммунистическая мораль. В основе ее, как указывал В. И. Ленин, лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма. «Нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов»[47]. Таким образом, все, что служит делу коммунизма, что ускоряет движение к нему, что содействует росту материального и культурного благосостояния людей, достижению всеобщего счастья трудящихся, является для нас моральным, заслуживающим одобрения и поощрения. Из такого понимания морали вытекает и благородный принцип любви к людям.
Сама по себе любовь как моральная норма глубоко человечна. Она возникла, складывалась и утверждалась в процессе длительной борьбы трудящихся сначала с силами природы, а затем с враждебными социальными силами. Успех в этой борьбе зависит от солидарности людей, от их способности «жертвовать своими частными интересами интересам целого. Пафосом этой борьбы является самоотвержение»[48]. Вне определенного коллектива людей человек оказывался беспомощным перед внешними обстоятельствами. Поэтому чувство взаимовыручки, поддержки, сочувствия, любви к людям является естественным среди трудящихся масс. Оно благотворно влияет на общественный прогресс и само по мере прогресса человечества наполняется все более глубоким, более гуманным содержанием.
В истории мировой культуры запечатлено немало образцов благородных поступков, героических деяний, совершенных во имя любви к людям. Еще древние греки создали волнующий образ Прометея, который похитил огонь у богов и передал людям, за что боги подвергли его мучительнейшему истязанию: каждый день орел клевал его печень, но смерть не приходила к нему. Недаром Маркс назвал Прометея самым благородным святым и мучеником в философском календаре[49]. Выдающийся грузинский поэт-гуманист средневековья Шота Руставели вдохновенно воспел подвиг Автандила, претерпевшего многолетние лишения из-за любви к своему побратиму Тариэлу, помогая вернуть тому утерянное счастье. Максим Горький, писатель нашей эпохи, создал символический образ Данко, который в стремлении открыть людям дорогу из тьмы к свету вырвал из груди и сжег собственное сердце. Эпоха борьбы рабочего класса за социальное переустройство мира породила тысячи и тысячи подлинных героев, отдающих все свои силы и саму жизнь ради освобождения людей от всех видов угнетения. Они шли и идут на лишения, в ссылки, тюрьмы, на пытки, мужественно перенося испытания, понимая, что свобода народов добывается только борьбой.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.