Христианский квартал - [22]

Но этот безумец сказал им в ответ лишь одно:

- Я так долго погружался в это дерьмо, что разучился мечтать о месте, где его нет.

С этими словами он шагнул ещё раз и немедленно захлебнулся, достойно скончав своё бесстыдное и позорное прозябание.

Таков конец всех, творящих зло.

-------------

Примечание:

Средневековый жанр псогоса требовал от автора исключительного очернительства. Еще в античной школе риторики преподавалось искусство поношения оппонента - по-гречески это называлось "псогос" (хула, поругание).

Рядовой

1.

  Мерный гул. Полутёмный салон. До высадки ещё минут пятнадцать. Автоматный ствол холодит колени. Твой взгляд рассеянно скользит по лицам - больше просто нечем заняться. Почти у всех одинаково отрешённый вид - наверное, такой же и у тебя. На левом рукаве краснеет буква "У" - Усмирители.

  Сержант. Скуластое лицо стянуто, будто заперто на замок - видать, зачистку предстоящую обмозговывает.

  Рядом с ним, у шлюза, долговязый пулемётчик Кларк. Дальше - хмурая незнакомая физиономия - новичок, вместо Иса. Рядом с новичком сидит Пирс - ты считаешь его другом, и он считает тебя другом, но всё же вы не друзья. Вы знакомы пять лет, один раз ты спас его, он тебя - два раза, вы любите посидеть в баре, поговорить, но всё же вы не друзья.

  Аккурат напротив тебя - парень с голубыми глазами. Весь в себе. Ты глядишь на него, и откуда-то в душе вдруг всплывает и барахтается чёрными пауками уже знакомое чувство... предчувствие... Миг - и, словно очнувшись, он вскидывает взгляд. Глаза в глаза. Ты улыбаешься и киваешь ему: "всё, дескать, будет хорошо".

  Питт уставился, как обычно, в потолок, да губами шевелит.

  Дальше - Ларсон, ухмыляется чему-то своему.

  А за ним угрюмая морда с полуприкрытым левым глазом - Герберт, бывший майор.

  Аманд, - улыбчивый рыжеволосый снайпер, слушает оживлённую болтовню Эдмонда-гранатомётчика, тот присел с краю.

  Багряная вспышка сигнальной лампы. Пол вздрагивает, сержант с шумом раздвигает шлюз. Высадка. Рядом с тобой грузно встаёт Велвет. Питт, поцеловав крестик, прячет под гимнастёрку. Ты вскакиваешь, хватая автомат. Всё, твоя очередь. Прыжок - бултых обеими ногами в грязную лужу, несколько быстрых шагов вправо, стоп. Застыв на миг, глядишь по сторонам.

  Густая, матовая пелена. Обугленные руины, груды обломков, искорёженные автомобили... трупы. Чёрные. Тяжёлый, вкуса гари воздух. То здесь, то там, словно свечки мерцают сквозь туман огоньки - объятые пламенем развалины.

  Скрежет шлюза, натужный стрекот за спиной, - вертоплан отрывается от земли. Те, что высадили соседние "Альфу" и "Гамму", уже, небось, в небе.

  Сержант на секунду встаёт. Кларк и Аманд заняли позиции. Можно двигаться. Не глядя на тебя, сержант взмахивает рукой, показывая, куда идти. Пригибаясь, ты бежишь до следующего дома, хрустя по грудам битого камня, осколкам стекла, клочкам бумаги, жидкой грязи, пеплу... Сквозь молочную мглу едва проглядывают тёмные окна - за каждым может поджидать снайпер.

  Тебя прикрывает Герберт. Фигуры остальных начинают расплываться, теряя очертания. Где-то далеко справа, там, где "Альфа", защёлкали выстрелы. Здесь пока тихо. Под ногами скрипит каменная крошка, чавкает грязь. Большая чёрная птица, завидев тебя, расправила крылья, два взмаха - и скрылась в белой мгле. Туман начинает понемногу рассеиваться. Тишина.

  Сержант жестом командует: «стоп!» - надо дождаться Кларка и Аманда.

  Слева выстрел. Снайпер! Кто-то падает. Свинцовой дробью со всех сторон огрызаются автоматы. Прыжок - и ты за обломком стены. Плечом в камень. Сзади, из-за пикапа, строчит короткими Герберт. Ты напряжённо слушаешь. Четыре, нет, три точки - окно на втором, груда щебня слева и просвет меж домов. Убойный, с присвистом, грохот пулемёта Кларка.

  Выдох - выглядываешь, вскидывая автомат. Три раза на спуск. Три пули в кучу щебня. На третьем выстреле что-то тёмное дёрнулось - голова, - готов! Справа Ларсон, вскочив, кидает гранату в окно на втором. Вспышка, грохот...

  Тишина. Пара секунд - перевести дыхание. Все осторожно встают. Сержант поднимает пистолет. Ждёт. Из-за груды щебня выскакивает тень с винтовкой. Выстрел. Тело мятежника сползает по щебню. Всё кончено. «Матов» было только четверо. У вас все целы. Новичку пробили бронежилет.

  Через двадцать минут вы уже на площади. Из раскорёженной груды металла торчит трегольник с гербом Империи - сбитый мятежниками бомбардировщик. Трупы, трупы... Над одним из них неподвижно, как статуя, склонился лысый старик.

  Справа стоит собор, исчезая куполами в тумане. Совсем не пострадал, только мраморные ступени прорезала трещина.

  Один из трупов притягивает взгляд. Девушка лет двадцати, наполовину завалена обвалом. Остывшие глаза, разорванное платье на белой груди, чёрные волосы рассыпаны по земле и перемешаны с пеплом. Правый сапог наступает на них...

  ...Надрывный грохот, пальба, всполохи трассирующих. Ты вжимаешься в землю, скрываясь за стенкой песочницы. Это уже полчаса спустя, да на другой улице... Теперь матов много. Крепко сидят, собаки.

  Грязное небо над козырьком каски. Изъеденные остовы высоток по краям. Искорёженные кроны табов в клочьях редеющего тумана. Слышится уэрбиль - гулкий долбёж с машинным подвыванием, до костей пробирает. Где-то снаружи остался Питт. Скосили первой же очередью, скоты. Возле этой проклятой коробки... детсада, или что здесь было?