Христианская психология в контексте научного мировоззрения - [130]

Отсюда не следует, что сами по себе самооценка, бессознательное, мотивы и прочие единицы психического ничего не значат! Но главные действующие лица, определяющие судьбу, все же не они. Взгляд секулярной современной психологии обычно иной: человек и общество сами себя выстраивают, конструируют, взаимовлияют, направляют и т. п. И в частности, пусть как очень важную часть, «конструируют» и «бога» — ту или иную «религию». Ясно, что речь при этом идет о вымысле, мифе, а не о реальности. И уже совсем нелепо и дико современному человеку говорить о реальности дьявола. А раз так, то судьбы человеческие видятся только как продукты деятельности (самодеятельности) человека и общества.

Разумеется, значение активности человека и общества огромно, человек — деятельное существо, все находящееся вокруг нас несет отпечаток его работы и созидания. Но это не должно заслонять от нас главного, исходного: не человек выстраивает, конструирует, открывает Бога, а Бог впервые открывает, конструирует человека как такового. Мы — дети Бога, а не Он — наше производное.

Вспомним две формулы: «В начале было Слово…» (Ин. 1:1) и «В начале было дело». Когда Фауст у Гете произнес вторую формулу как открытие, как «перекрывающую» первую, в этот самый момент в его ученом кабинете впервые в серном облаке появился Мефистофель, развернувший перед Фаустом свой путь, столь много обещавший, но в итоге приведший его к полному краху[335].

Вопрос, что вначале — Слово или дело, — при всей его кажущейся отвлеченности и даже схоластичности крайне важен для психологии. Недаром именно в момент зарождения одной из магистральных философско-психологических теорий советского периода — теории деятельности — шел спор именно об этом, причем непосредственно в формулировках гетевской трагедии (на что, правда, историки психологии пока не обратили особого внимания). Один из основателей теории деятельности Алексей Николаевич Леонтьев вспоминал о методологических расхождениях со своим учителем Львом Семеновичем Выготским (речь идет о начале 30-х годов прошлого столетия): «Внутренняя расстановка в школе Выготского была драматична. Конфронтация двух линий на будущее… Известное место в „Фаусте“ И.В. Гете… Какая подпочва? Если не все дело в „деле“?»[336] В другом месте — в начале 40-х годов — об этом же, но уже совершенно утвердительно — не с вопросом, а с восклицательным знаком в конце: «В начале было дело (затем стало слово, и в этом все дело!)»[337].

Итак, на науку можно смотреть как на нейтральную в метафизическом отношении область знания лишь условно, исключая из ее контекста общие мировоззренческие вопросы. Центральный из них — является ли человек целиком продуктом природы, общества и собственной деятельности («в начале было дело»), или он — творение, замысел Божий («в начале было Слово»).

В первом случае научный разум, открывая законы природы, общества и человека, будет претендовать на всю полноту знания, овладев которым он сможет планомерно направлять развитие к заданному им же самим совершенству («будете, как боги, знающие добро и зло»). Во втором случае наука для ученого — лишь путь приближения к чему-то большему, чем сами по себе силы природы, законы развития народов и людей. Наука становится крайне важным и уникальным для человека путем постижения непостижимого и познания непознаваемого (или, если воспользоваться емкой формулой владыки Антония, «наука есть познание Творца путем познания Его творения»).

При этом надо твердо помнить, что творение не выше Творца. Не мы «сконструировали» путь к Нему, а Он предуготовил наши пути к Себе, и пока Он не сошел к нам в «зраке раба», нам было не подняться к Нему. В этом плане Бог не просто единожды сотворил человека, указал ему путь и оставил навеки. Нет, Он творит в нас человека постоянно — сегодня и ежедневно. И признак Его присутствия на пути тот же, что у Луки и Клеопы, к которым на пути в Эммаус присоединился Христос: «Начинает гореть в нас радостью сердце наше» (см.: Лк. 24: 32). А вот пока мы на ином пути, сердце наше холодно, мрачно и сыро, как и искуситель наш из царства мрака и холода.

На всякий случай подчеркнем еще раз: никто, а уж тем более психолог, не должен умалять роль активности, труда, деятельности, самостоятельного развития, совершенствования, поиска и отстаивания решений. Ведь и белому медведю надо додуматься закрывать нос лапой, и малой птахе нужна сила и разум инстинкта, чтобы миновать полные опасностей тысячи верст. Что же говорить о человеке, которому надо столько трудиться и столько преодолевать всю его жизнь!

Однако мы сейчас о другом — о фундаментальной развилке в понимании человека, о том, что «если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его» (Пс. 126: 1), о том, что без Божьего благословения наши пути — маршруты впотьмах с лукавыми поводырями из царства тьмы. Ну а чтобы не впасть в крайности — одного упования без деятельности или бурной активности без смысла, — напомним взвешенное «Господь ведет, а я иду» или житейское «на Бога надейся, но и сам не плошай».

Какое все это может иметь отношение к науке и открываемым ею объективным законам природы?