Хрен С Горы - [4]

Пожалуй, только слабым знакомством с местными реалиями можно объяснить моё относительное спокойствие во время несколько часового колдунства пяти туземных специалистов. Единственно, что немного напрягало — это необходимость торчать среди толпы, которая по мере распространения по деревне известия, что над Дурнем будут колдовать аж пять шаманов, и приближения времени к вечеру разрасталась. Ну и сама процедура раздражала: когда то какой-нибудь едкой горящей дрянью из горшка окурят, то начнут греметь над ухом трещоткой, невесть из чего сделанной, то в лицо тычут каким-то идолом.

Так что я перенёс обряд детектирования зловредных духов и прочих демонов в своём организме вполне спокойно — как и положено человеку, которому нечего опасаться. В итоге консилиумом из пяти шаманов признан был свободным от всякой нечисти и безопасным для окружающих. А вот знай я заранее, какие глюки могут привидеться местным специалистам по потустороннему миру под воздействием травок, которые они вдыхают во время камлания, и как часто туземцы склонны обвинять друг друга в колдовстве и одержимости нечистой силой, нервничал бы куда сильней. И не исключено, что моё нервозное поведение кому-нибудь показалось бы признаком того, что во мне сидит какой-нибудь демон или дух. А так я достойно выдержал испытание.

Покончив с вопросом одержимости, народ переключился на то, каким образом Ралинга, то есть я, лишился всех татуировок. Вновь закипел ожесточённый спор, в котором каждый ссылался на рассказы стариков или предания совсем уж далёкого времени. В конце концов, все сошлись на том, что коль духи моря оставили невредимой плоть Ралинги, лишив его памяти, почему бы им в качестве шутки не забрать татуировки. Как при этом без магической защиты я не стал добычей местных злобных морских демонов, вновь вызвало спор, но совсем уж вялый — потому, что от костров, возле которых орудовали женщины, вкусно пахло печёной свининой, пряными травками и пареными овощами. Тут уж все согласились с Темануем, что раз духи моря, благожелательно ко мне настроенные, так неожиданно пошутили, то могли и взять под свою защиту. Но всё равно лишняя защита от зловредных Сил не помешает, так что Ралинге следует как можно скорее заново нанести татуировки. Он, Темануй, завтра этим и займётся.

* * *

Об анестезии местные папуасы не подозревали. И даже о таком её заменителе как крепкий алкоголь. Об антисептике тоже. Как я выдержал процедуру «восстановления» татуировок, лучше не вспоминать. Если бы не болтовня старого кольщика, немного отвлекающая от боли, я бы начал орать и плакать на пятой минуте процедуры. И безнадёжно испортил бы своё реноме в глазах местного общества.

Дедок, кстати, говорил по большей части о моей новоявленной родне и непростых отношениях между сонайскими кланами. Береговая ветвь этого племени спустилась с горы и поселилась на морском берегу при прапрадеде Темануя. Взаимные обиды и претензии повлекли за собой то, что жители смытого Аки-Со последние лет пятнадцать практически не общались с людьми из двух других сонайских деревень. А сородичи «сверху», из Старого Сонава, наведывались на берег обычно раз или два в год. Так что теперь я мог не бояться встречи с кем-либо, кто хорошо знал настоящего Ралингу.

К сожалению, я не рисковал задавать уточняющих вопросов, которые показали бы полную мою чуждость в этом мире: общепризнанное сумасшествие сумасшествием, но лучше помалкивать, дабы не брякнуть что-нибудь лишнее. Впрочем, дед Темануй и без моих вопросов выдавал немало ценной информации. От ссоры между вождями Аки-Со и Текеме, первопричиной которой послужила неудачная женитьба их детей (кучу имён или кличек, топонимов и подробного описания оружия и украшения набедрённых поясов с использованием неизвестных мне терминов я пропустил, вычленив самую суть) дедок перешёл к моим псевдородителям, точнее — родительнице. История рождения Ралинги проясняла, почему меня вообще смогли принять за своего.

От бонкийцев я уже слышал про чужеземцев вполне европеоидного вида, после визитов которых иногда оставалось потомство. Один из таких моряков и стал отцом Ралинги. Причём, если судить по тону, каким Темануй всё это рассказывал, рождение моё от чужака вдобавок — вне брака — никого не волновало. Главное было, что Танагарива, его мать, принадлежала к сонаям.

Попутно выяснилось, что от этих же светлокожих чужаков местные изредка заимствуют некоторое количество металлического оружия. Например, кинжал и топорик нашего старосты, являющиеся предметом его гордости. В Аки-Со, располагавшемся наиболее удачно, пришельцы чаще, чем в других местах к западу и востоку по берегу, набирали воду и выменивали свои товары на продукты и местные украшения.

Впрочем, не так уж и часто это случалось. По крайней мере, Темануй мог сказать, что последний раз корабль чужаков приставал в этих краях шесть или семь лет назад. Тогда моряки выменяли у жителей Аки-Со две свиньи, две корзины баки и несколько связок ракушек на два кинжала, топор и два наручных браслета. Что можно считать очень выгодной сделкой: обычно один кинжал или топор из жёлтого металла шёл за две-три свиньи или двадцать корзин