Хранящая - [18]

— И ушла обратно. Признавайся — ты какой-нибудь принц, тайком шатающийся по дорогам страны в поиске подвига?

Мужчина звонко расхохотался.

— Ну ты и выдумала! Из какой же дыры ты приехала, что считаешь городской дом дворцом?

— У нас все проще — удобство и комфорт, все лишнее прочь.

Улыбнулся, смахивая выступившие на глаза слезы, пододвинул мне тарелку с мясом.

— Ешь, тебе нужны силы.

— Вот спасибо за заботу. С чего бы это?

— Просто способ сказать спасибо. А что, тебе не нравится?

— Знаешь, там, где я родилась, подобное поведение мужчины не сулит ничего хорошего.

— Алиса, здесь такое, конечно, бывает, но с моей стороны тебе ничего не угрожает, — улыбнулся мягко, спокойно. — Нас с тобой ведет одна цель.

Да уж. Особенно после моих слов о принце, наверняка ведь принял меня за несчастную бродяжку. Да ну и флаг ему в руки и трамвай навстречу! Радует он меня однако. Хорошо хоть беспокоиться мне не о чем, по крайней мере, все ясно и четко.

— Господин! — в зал ворвался дворецкий. — Это только что принес какой-то мальчишка и сказал, что это ответ для госпожи.

Ветер резко встал, принимая листок бумаги из рук Густава, молча протянул мне и сел на свое место. Я торопливо развернула лист.

" Не могу пока встретиться с тобой. В Доме Хранящих тебя ждут оставленные мною деньги. Поселись в городе и никуда не уезжай. Будь осторожна. Яр"

— Дьявол!

— Плохие новости? — лениво поинтересовался мужчина.

— Не сердись. Я хотела проверить — правдиво ли мое видение. Помнишь? Ну и отправила записку по примерным ориентирам.

— И?

— В точку! Держи.

Пробежав глазами закорючки, расслабился и уже спокойнее взглянул на меня. Ага, значит письменность у нас одинаковая, или это просто я на местный язык перешла и все понимаю? Тоже интересный момент.

— И что ты собираешься делать?

— Для начала схожу к этим вашим целителям душ. А потом надо будет искать в городе человека, убившего в трактире наемника.

— Как? — снисходительная улыбка.

— Ну, у тебя же в городе связи есть? Вот и выясни, кто прибыл в город не далее как вчера утром и не позднее, чем завтра, мужчину, высокого, довольно плечистого. А потом будем сверять по голосу.

— И ты думаешь, сумеешь узнать его?! — искренне удивился Ветер.

— Видишь ли, у того, кто занимается музыкой, чуть иначе устроен слух.

Пока надолго задумавшийся мужчина равнодушно ковырялся в тарелке, я умяла довольно приличную порцию и, сыто откинувшись на стуле, потягивала из бокала вино. Сделала себе в памяти зарубку обязательно заглянуть на рынок, прикупить сменную одежду, а то совестно ходить с чужого плеча, хоть мне и оказали честь памятью матери.

— Знаешь, я удивляюсь, насколько ты другая, — вдруг проговорил он, — даже думаешь как-то не так. И ведешь себя иначе…

— Иначе, чем те, к кому ты привык? Наверное. Мне и дома говорили, что я сумасшедшая, раз не говорю без конца о тряпках и парнях. Такой ли это большой недостаток?

Ветер рассмеялся.

— Пожалуй, нет. И все же ты — удивительная.

— Знаю. Мне говорили.

Дженнар. Иэх, когда это теперь было…

— Иди. Я же вижу, что тебе спать хочется. Утром поговорим.

— Спасибо. Спокойной ночи.

— И тебе.

Уже в дверях остановилась, обернулась на погруженного в свои мысли мужчину.

— Ветер?

— Да?

— Следующий раз пусть вместо вина будет вода…

Утро началось с дикой побудки — где-то снаружи заверещал петух. Попытка спрятать голову под подушкой не увенчалась успехом, петушиные душераздирающие вопли было слышно и там. С разъяренным шипением вылезла из постели и распахнула окно.

— Да заткните вы эту проклятую птицу!

И только тут заметила, бодро скачущего по дворику Ветра с мечом в руке. В одних брюках. Пока любовалась мускулистой поджарой фигурой и точными быстрыми движениями, он, наконец, соизволил обратить на меня внимание. Мужчину слегка перекосило, он смутился и опустил глаза. Странно, чего это он? И тут сообразила — спать-то я завалилась по привычке, как дома — то есть без ничего. И сейчас Ветер мог любоваться красочным пейзажем меня, подоконник едва грудь прикрыл. Охнув, спряталась обратно и почувствовала, как пылают щеки. В дверь вихрем влетела Фритта, ахая и краснея.

— Госпожа, простите, господин велел вас не будить, но про эту птицу все позабыли…

— Тихо, успокойся. Я уже все равно проснулась. Давай лучше придумаем, во что мне одеться — сомневаюсь, что в этот Дом пускают в штанах и косухе.

— В чем? Ах, да! Ваша одежда вычищена и постирана, все готово. Но в Дом Хранящих девушке действительно лучше идти в платье.

— Иэх, нет в жизни счастья, — я упала на кровать.

— Чего?

— Я говорю — брюки очень люблю.

— А-а-а. Но это же только в пути дозволено, и то не всем.

— Вот-вот. А с платьями этими — возни много, а толку мало. Ни подраться, ни удрать.

— Зато раньше господин никогда не тренировался под окнами гостевых покоев, — ляпнула Фритта и тут же зажала рот ладонью.

— Да брось. Делать ему больше нечего!

— Нет, правда, госпожа, он еще никогда так себя не вел.

— Я тут ни при чем.

Служанка хихикнула, хитро скосив на меня глаза.

Завтрак прошел в полном молчании. При взгляде на него, у меня перед глазами тут же возникали тугие жгуты мышц под гладкой разгоряченной кожей, рассыпавшиеся по плечам волосы, заставляя опускать лицо едва ли не в тарелку, так щеки горели. Подозреваю, что Ветер тоже не петушиные крики вспоминал, потому как его лицо из тарелки вообще не поднималось. Зато челядь тихо хихикала по углам. Вот ведь на пустом месте сказки сочиняют.