Хранительница небес - [5]

Реальность без Лео.

Одиночество, завладевающее мной от этой мысли, заставляет меня покрыться холодным потом. Как бы я ни старалась отключить свою глупую голову, у меня не получается приказать собственному разуму прекратить мучения и избавить от самых отвратительных сценариев развития событий.

Что, если я больше не чувствую Лео, потому что он мертв?

Вцепившись пальцами в одеяло, я отчаянно пытаюсь отогнать эту мысль, но она жужжит в моей черепной коробке обезумевшим шершнем, кружит надо мной словно стервятник, злобно кричащий над своей добычей.

Он мертв. Он мертв. Он мертв.

Нет, черт возьми! Пусть связь наших зодиаков безвозвратно разорвана, пусть нас отделяют друг от друга несколько столетий – это не важно! Он все еще со мной. Я цепляюсь за это робкое ощущение, притулившееся где-то в самом дальнем уголке моего сердца, пытаясь вытеснить им все остальные тревоги. Но страх и грызущие мозг сомнения никак не желают покидать меня.

За окном солнце стремится за горизонт, раскидывая по моей комнате резкие тени. Вечер кажется безмятежным, но я только сильнее зарываюсь носом в одеяло в попытке спрятаться от всех проблем этого мира. День позади. Первый день без Лео, который давно стал для меня кем-то большим, чем партнер по путешествиям во времени. Я так и не открыла ему свое сердце и теперь проклинала фальшивую гордость, которая помешала мне сделать первый шаг и открыть ему истинные чувства. Свободно признаться, насколько он мне дорог, не опасаясь возможных последствий. Лео – сложный человек, с ним никогда не бывает легко, и все же он мой антипод, идеальная составляющая пазла. С его помощью я могла бы свернуть горы; он пробуждает во мне неудержимую силу точно так же, как вытаскивает наружу мою сумасшедшую мягкость, когда в его душе бушует шторм. То, что Люциан отобрал нечто, связывавшее нас почти на физическом уровне, ничего не меняет. Люциан отнял у меня партнера по путешествиям во времени, но ему никогда не удастся забрать мое сердце. Потому что оно уже принадлежит Лео.

Прежде чем погрузиться в сон, я прижимаюсь губами к своему зодиаку, всем своим существом желая, чтобы Лео это почувствовал. Чтобы хоть что-то подсказало ему, что я думаю о нем и хочу вернуть его домой как можно скорее.

* * *

Я просыпаюсь без малейшего понимания о том, сколько прошло времени, совершенно измученная и неспособная даже приподняться, чтобы взглянуть на часы. Меня всю ночь разбивала дрожь от туманных снов, в которых меня преследовал Лео. С каждым пробуждением меня охватывала безумная надежда, что Лео рядом – его голос звучал так четко в моей голове. Но, слепо шаря рукой по постели, я неизменно обнаруживала лишь холодную простыню и, свернувшись калачиком, засыпала вновь.

Постепенно свинцовая усталость отступает; и, еще раз прокрутив в голове свои сновидения, я вдруг обнаруживаю, что они разбудили во мне что-то новое. Зажгли искру в моем усталом, отсыревшем от горя сердце. Возможно, все дело в голосе Лео, который сопровождал меня всю ночь, но тем не менее парализующее отчаяние, придавившее меня вчера к кровати, уступает место новой решимости.

Взбодрившись, я наконец-то нахожу в себе силы встать и прошлепать в ванную, чтобы привести себя в порядок. Взглянув на собственное отражение, я невольно стону: волосы свернулись в куриное гнездо. Когда я вообще в последний раз расчесывалась?

Несколько минут я пытаюсь расчесать свои спутанные локоны, проклиная на чем свет стоит свою непослушную гриву. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что на щетке волос остается больше, чем на голове, и с чистым сердцем прекращаю эту пытку и быстренько ополаскиваюсь под душем.

В гостиной меня встречает картина, как две капли воды похожая на вчерашнюю. Пауль сидит за обеденным столом, сгорбившись над какими-то документами, а из кухни доносится какое-то копошение – видимо, Лора снова готовит завтрак. Я удивлена, насколько естественным и знакомым кажется ее пребывание здесь. Мы лучшие подруги, и неудивительно, что она проводит в моем доме много времени. Но сейчас это больше смахивает на то, будто мы живем втроем.

Но все эти мысли тут же улетучиваются, стоит мне учуять восхитительный аромат утреннего кофе. Он ведет меня на кухню, словно гипнотизируя. Лора топчется около кофеварки, тихо ругаясь себе под нос.

– Ты ведь вчера отлично работала. Налей же мне кофе, в чем твоя проблема, в конце-то концов? Давай, ты сможешь!

Я невольно улыбаюсь, подслушивая, как она подбадривает кофеварку.

– Ей нравится, когда ее гладят, и тогда она справится с задачей.

Услышав мой комментарий, Лора вздрагивает, окидывает меня быстрым взглядом, и ее озабоченное выражение лица светлеет. Она смотрит на меня так нежно, что я физически больше не могу впадать в отчаяние.

– Я бариста, – фыркает Лора, откидывая с лица выбившуюся из небрежного пучка прядь. – По крайней мере с утра была. В кофейне я справляюсь с машиной, у которой функций вдвое больше, чем у космического корабля, но эта вредная малышка сводит меня с ума. – Она шлепает ладонью по кофеварке и хмурится, когда на дисплее внезапно загорается красный индикатор.