Хранители звезд - [11]

И все же мало-помалу под ногами стала ощущаться почва.

Не выдержав, одним прекрасным утром Файрли уселся за пишущую машинку и на одном дыхании написал экспресс-отчет с краткими результатами исследований и выводами. Похвастаться пока было нечем, но кое-какие закономерности в звуковой основе языка инопланетян определенно улавливались. Затем он пошел к Спееру – впервые за все время – и показал ему свой отчет. Спеер, как выяснилось, пришел к таким же выводам.

Тем временем Боган и Лизетти, независимо друг от друга, проводили анализ письменности пришельцев, основываясь на их «инструкциях» к машинам и агрегатам и подобных же инструкциях, составленных специалистами Морроу, изучавшими эти машины. Встретившись, оба пришли в восторг. Боган тут же известил Кристенсена, что готов доложить на совещании «потрясающие итоги» их с Лизетти деятельности. Через десять минут руководитель лунного проекта, отложив все дела, пришел в гостиную корпуса, где жили ученые.

Де Витт явился на совещание раньше всех и, не скрывая волнения, стал курить одну сигарету за другой. Увидев его, сияющий Боган помрачнел.

– Господа, мы с доктором Лизетти пригласили вас сюда по очень серьезному поводу, – начал он. – Наши результаты совпали, и письменность пришельцев приоткрыла первую свою тайну. Анализируя «инструкции» к машинам, найденным на Луне, мы установили с достаточно высокой вероятностью значения двух символов. Их можно перевести как "в" и «из», или в конкретном прикладном смысле «включено» и «выключено». Определенный набор символов мы идентифицировали как цифры от О до 8; по-видимому, инопланетяне использовали восьмеричную систему. Нам также удалось установить значения ряда других символов, которые в надписях использовались в качестве предлогов, но эти результаты требуют серьезной…

– Вы все-таки сделали это! – неожиданно громко сказал Де Витт, сияющими глазами обводя сидевших в комнате.

Боган вздрогнул.

– Сделали – что? – осторожно спросил он.

– Нашли ключ к языку пришельцев, – пояснил Де Витт. – Когда вы сможете завершить свою работу, доктор Боган?

– О боже… – пробормотал ученый, с ненавистью глядя на отставного полковника. – Сколько можно нести эту чушь? На яблоне только раскрываются почки, а вы уже трясете дерево с корзиной в руках. Не рановато ли?

– Но вы же только что сказали…

– Я сказал то, что сказал, а не то, что вы захотели услышать, – жестко отрезал Боган, побагровев. – Я, кажется, ясно выразился: мы еще бродим в потемках. Да, пару раз мы набили шишки на лбу, ударившись обо что-то твердое, но вовсе не обязательно о звездолет; это мог быть просто придорожный столб. Надеюсь, я достаточно образно обрисовал ситуацию? Кто знает, быть может, ряд знаков относится к пиктографическому письму, а остальные – к идеографическому? Или они носят чисто символический смысл – точно так же, как череп и скрещенные кости на этикетке означают «яд»? Я уже не говорю, что оставленные вашими инженерами «инструкции» к машинам пришельцев могут оказаться полной чушью. Вы сами признавали, что лишь смутно догадываетесь об их назначении…

Он гневно встряхнул своей великолепной гривой.

– Работа только начинается, господа, вы это должны твердо уяснить. В перспективе нам предстоит решать сложнейшую проблему агглютинации, а именно образования грамматических форм путем присоединения к корню или основе слова аффиксов, при котором границы морфов остаются отчетливыми…

– Тем не менее дело сдвинулось с мертвой точки, и прогресс несомненен, – сухо прервал его Де Витт.

– По сравнению с нулем любая цифра – уже величина, – возразил Боган. – Даже если это десять в минус тысячной степени.

Файрли слушал препирательства словно издалека. Он поудобнее устроился в кресле и, закрыв глаза, попытался отключиться от происходящего. Но мощный голос Кристенсена не дал ему задремать. Руководитель лунного проекта подвел итоги совещания: работа, проделанная филологами, поражает своими результатами; «бригадный метод» превосходно показал себя на практике; сейчас им следует объединить усилия…, и т.д. и т.п.

Файрли все-таки удалось слегка задремать – сработал рефлекс на выступление начальства, однако резкий голос Де Витта заставил его вздрогнуть:

– Я думаю, и мы не должны теперь стоять на месте.

– Что вы имеете в виду? – спросил Кристенсен.

– Пора начинать работы по проектированию звездолета, – хладнокровно ответил Де Витт. – Инженерам чисто интуитивно удалось восстановить ряд машин пришельцев. Теперь, когда с помощью этих джентльменов установлено значение символов «включено» и «выключено», мы имеем возможность провести первые испытания.

Лицо Кристенсена стало непроницаемым, словно он спустил невидимое забрало.

– Мы все хотим сделать это, Гленн, но стоит ли использовать метод кавалерийского наскока? Доктор Боган четко заявил: «инструкции» к машинам пока остаются почти нерасшифрованными. Мы можем в результате только испортить и разрушить то, что с таким трудом удалось восстановить. Нет, все это преждевременно.

Де Витт дерзко улыбнулся, с превосходством глядя на своего начальника:

– Я думаю иначе. Мы не можем долго топтаться на месте и ждать, пока к пиджаку пришьют все пуговицы. Уверен, что натурные испытания помогут и филологам. Не правда ли, джентльмены?