Хранители времени - [5]
— Сколько раз просить. Не называй меня так!!! — от ненавистной клички я вспыхнула как костёр, облитый бензином. Зачем-то схватила ведро, но тут вдруг распахнулась дверь, врезавшись в стену со звуком, похожим на пушечный выстрел, и в комнату ввалились четыре лохматых чудища. Когтистые серые лапы свисали ниже колен, на раздувшихся мордах отчетливо проступали пятна тления, бессмысленно-жадные глаза смотрели из-под спутанных волос, с ощеренных клыков капала вонючая слюна… Я ни разу в жизни не видела упырей, и никогда в упырей не верила, относя к их области сказок и легенд, но это могли быть только У-ПЫ-РИ!
Дальше был провал.
Как утверждал Саша, упыри облизнулись («Языки у них, Ян, длинные, синюшные… бе-е-е!..»), ринулись вперед («И представляешь, пялятся на меня как на мясной отдел в гастрономе! А что с меня взять-то? Кожа да кости!»), и тогда я («Заливаю? Заливаю? Да я сам офигел, если хочешь знать!»), вопя что-то вроде «Врешь, не возьмешь, ядрёна вошь!..» принялась колотить их изрядно помятым ведерком…
Очнулась я почему-то под столом, когда упырей уже и в помине не было, а Идио и Саша увлеченно разглядывали четыре горелых пятна на каменном полу, причём последний то и дело хлюпал носом и оглушительно чихал. Ещё бы! Босые ноги и каменный пол в сочетании с мокрой одеждой гарантированно обеспечивают простуду даже в разгар лета.
— Дематериализация некротизированной плоти с минимальным выходом… Интересный эффект. Я использовал драконью желчь и чешую цмока, а вы?
— Ниддо… пчххи! глицедид, — Саня, казалось, не замечал, что семимильными шагами приближается к гаймориту и двусторонней пневмонии. — Даведдо при сбешедии вздывдая сида воздасдает… Ой, Яд! Вылазь, уже все! Я дуд…
— Простудился? — ядовито спросила я.
— Я в жизди де бдостужался! — пробубнил Саша, утопая в носовом платке.
— Идио, водка есть? Тащи.
— Пить? — с надеждой произнёс брат.
— Растираться, балда… Идио, тебе серой уши забило? Водку давай! И полотенце!
— А где я его возьму? — искренне удивился тот.
— Что?..
— Понял. Всё понял. Сейчас-сейчас, оно где-то тут было! — мальчишка кинулся к шкафам, порылся в одном, потом в другом и достал большую тёмную бутыль. Откупорив, придирчиво понюхал и протянул Саше. — Пейте! Лучшее средство от простуды на всем белом свете!
Запах мог свалить мамонта за двадцать шагов.
— Д-де хочу… — попытался увильнуть брат.
— Пейте-пейте! — настаивал Идио. — Этому рецепту двести лет, простуду как рукой снимает! Или вы думаете, Я ХОЧУ ВАС ОТРАВИТЬ?!! — разобиженный пацан одним махом выдул чуть ли не половину зелья. — Ухххх, хорошо!
Саша вздохнул.
— Ладдо, божет, да вкус лучше чеб да забах… — и сделал ма-а-аленький глоточек.
Каждый, кто хоть раз болел, знает: лекарства бывают полезные и противные. Причём чем они противней, тем полезней. Саня затрясся, хватая воздух ртом, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит, волосы встали дыбом и позеленели, как трава «Канада Грин», от одежды повалил пар. Позже он признался, что ничего полезнее этой дряни (я цензурирую), в жизни не пробовал.
— Говорил же, как рукой снимет! — радостно сказал Идио, осторожно вынимая бутыль из трясущихся рук пациента. — И одёжка просохла! А волосы пройдут. Наверное.
— Нну тты иии ггггааад! — Саня попытался придушить лекаря, но руки плохо его слушались.
— Живы-здоровы, вот и ладушки… Ой! Вы! Тут! А у нас!.. Я сейчас! Я быстренько! — Идио вскочил и заметался по комнате. Зачем-то оттащил отца к стенке и прикрыл пустым мешком. Затолкал в шкаф кипу рваных пергаментов. Кинул в камин обломки табуретки. Притащил нам два стульчика в виде песочных часов, чуть ли не силой усадил. Начал переставлять на столе колбы и пробирки и что-то разбил. Схватил тряпку и принялся вытирать пол…
И всё время говорил.
— А откуда вы пришли? А как ваш мир называется?.. Не думал, что батя сможет, живьем ему никто ещё не попадался… Зато вещей разных натаскал, интересных!.. А наш замок самый древний в Пустоземье… что за страна, ни царя, ни короля, один герцог, и тот деби… А у вас маги есть? Вы колдуны? Воины? Вам удобно?
И ещё… и ещё… и ещё…
Я пыталась отвечать (Саша всё никак не мог отойти от зелья), но не могла вставить ни слова. А живчик все наматывал и наматывал километры по комнате.
«Всё. Хватит, — решила я. — Так с ума сойти можно!»[6]
— Стоять! — я поймала Идио за шиворот, когда он в очередной раз пробегал мимо.
— Стою! Точнее, парю… — Его ноги всё еще порывались куда-то бежать. — А у вас все такие… такие… — он замялся, подыскивая слова, подходящие моей помятой личности, — красивые?
— Врёшь! — выпалила я, на миг представив себя со стороны. Ярко-лиловые волосы торчат во все стороны (я ещё и брови покрасила, чтоб смотреться естественно), лицо облеплено веснушками, нос длинноват, глаза и те подкачали — светло-серые, чтоб не сказать белёсые. Джинсы порваны на колене, свитер висит мешком… Нет, песен обо мне не споют, и стихов не напишут.
— Вру, — согласился мальчишка. — Ужас…ненько красивые!.. И ведь настоящие! Живые ХВ! Вот вломус нахур![7] простите мой огрий, я-то думал мкухырры[8] просто, простите мой орчий!
— Тут и орки есть? — к Саше вернулся дар речи. — Вот это «белка»!
У той, что за стеклом - мои глаза. Безумные, насмешливые, горящие живым огнем, а в другой миг - непроницаемые, как черное стекло. Я смотрю, а за моей спиной трепещут тени.
Она размышляет. Она вспоминает. Она вздыхает. Она ругается. Она вопит! Что ещё делать на алтаре бедной девушке, которую вот-вот принесут в жертву батьке Люциферу местного розлива?..
Аннотация:"Пальцы вцепляются в неподатливый камень так, что кровь выступает из-под ногтей. Многовато «если», светлейший принц. Зелгарис бы сказал: Создатель, сейчас нам совсем не помешает маленькое чудо…" Кто-то скажет, что лишь те, чья жизнь коротка, могут верить в то, что любовь вечна и способна преодолеть границы времени, пространства и даже саму смерть. Но разве это не восхитительное заблуждение?
Тем, кто обожает двух наивных Хранителей, здесь, поверьте, делать нечего. Потому что в «Интермедии» речь пойдёт… да, да, о тех, кто на другой стороне. То есть, во Тьме. А что? Они ведь тоже люди, по большей части. P.S. Посвящается Ксении Николаевне Баштовой, открывшей мне глаза на то, как трудно быть нормальным Тёмным в нашем Светлом мире.
Жаркий июльский полдень. Девушка. Черный кот. Что-то ждёт их впереди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.