Хранители времени - [2]
Но едва открылась дверь, как в нос ударил такой ядрёный аромат ванили, лаванды и конопли, что потемнело в глазах и показалось, что кто-то со всего размаха врезал мне лопатой по лицу. Удача, заявив: «Хорошего понемножку, кто не спрятался — я не виновата», отвернулась решительно и надолго. В гости к нам пожаловал Мозоль.
Представьте себе рахитичное существо с вечно улыбающимся лицом индийской болотной гадюки, интеллектом оладьи и феноменальной назойливостью. Это он и есть. Сёма Брыськин, пень ушастый, кретинозавр и просто редиска. Что хуже — он «друг с детства» твоей сестры. Живёт рядом, сначала с Яной в один садик ходил, потом в одну школу, даже в институт за ней потащился, но — о, счастье! — провалился на экзаменах. А в гости (хотя его ни разу не приглашали) ходит до сих пор, трещит без умолка, советы даёт и достаёт всех, как тот мозоль, что сидит на ноге: толку от него никакого, а боль невыносимая.
Правда, сейчас его визиты — большая редкость. Потому что мне уже пятнадцать, я знаю каратэ, не люблю всё, что презираю, а что не люблю — уничтожаю.
Окна были плотно зашторены, из магнитофона неслись жуткие звуки, словно кто-то вживую распиливал кошку. А некий глист в скафандре прыгал по комнате, размахивал смрадным фунтиком и призывал сестрёнку «открыть карму и очистить чакры», не замечая ни Яниного стеклянного взгляда, ни открывшейся двери.
«Вперёд», — сам себе скомандовал я.
Ботинки под вешалку, куртку на вешалку, рюкзак в шкаф, клюшку из шкафа, и —
— Хаудуюдушки, Яна! Пшёл вон, Сёмка.
— Где тебя носило? — просияла Яночка. Она была ужасно мне рада, но Старшая Сестра — это диагноз. Даже если она старше всего на пять лет.
— Кхе… те…пе… — забуксовал Сёмка, с опаской косясь на клюшку.
— Сёма, Сёма, Сёма, — я похлопал Сёмку по плечу. — Как дела? Все еще «человек без определенных занятий»?
— Главное, чтобы карма была в порядке, а занятие я найду… когда захочу! — вспетушился Сёмчик, отравляя воздух благовониями.
— А выход тоже сам найдёшь или помочь, показать? — я похлопал Сёмку по спине. — Шевели чакрами, Харя Рама, пока в нирвану не настучали. Сгинь, нечистый. Изыди, сатана.
— Чего?
— Уже ничего…
Следующая сцена пропущена по причине её излишней жестокости и обилия нецензурных выражений. Послушайте лучше анекдот!
…Макаров пытается обойти Свенсона, но Свенсон Макарову явно не по зубам… А вот Макаров Свенсону — по зубам! По шее, вот и клюшка пошла в ход!..
— Я ещё вернууусь! — пискляво пообещал обиженный и оскорбленный.
— Ага, жду не дождусь… — я захлопнул дверь, перевел дух и сложил оружие. Вернее, отложил — оно ещё могло пригодиться.
Яна долго смотрела на меня. Потом сказала:
— Спасибо, Саша.
Это глюк? Меня, жалкого клопа, поблагодарили?
— Ты такой молодец! Прямо спас меня… ты на кого похож??!!
Другое дело, узнаю сестричку. Только что тебе не нравится? Белые джинсы, черная футболка с Траллом на груди и надписью «Warcraft — жжот!» на спине или зелёные носки… ыыххх, зря понюхал.
— И футболку снимай! — потребовала сестра.
— Она же не пахнет почти…
— А ты знаешь, который сейчас час?
Ещё один пример женской логики. Понять невозможно. Даже пытаться не стоит.
— Э?
— Пять! Где ты был?!
— Пиво пил, — шутканул я (ой, зря!).
— Что? — сестра медленно встала. — Повтори-ка.
Надо сказать, что в отличие от обычных людей, которые обходятся одним плохим настроением, у Яны их целых двадцать. От учтиво-вежливого «Ах вот как?» до смертоносно-разрушительного «Села ведьма на метлу». «Повтори-ка» — всего лишь N5. Громко, но не больно.
Мы напряглись как два игрока в американский футбол: Яна прикидывала, какими словами меня назвать, я — как быстрее добежать до кухни (есть очень хотелось). И тут в дверь позвонил…
Вы знали!!!
— Эй! Это я! Я пришёл! Откройте, а? Я у вас медальон потерял! Верните пажа-а-а-алста! Это семейная реликвия! Ну пажа-а-а-а-алста!! И я сразу уйду. Правда-правда!
Поверить Сёмке? Да ни за что!
И мы начали искать.
Вернее, разом опустили головы, столкнулись лбами (уййй, ну и твёрдый лоб у Янки!) и увидели его.
Медальон в самом деле был старинный, красивый — многолучевая звезда из серебра с чернью на плетеном кожаном шнурке. По краю вьётся ниточка затейливых письмён, вроде арабских вязи или древних рун, в центре странная гравировка — развернутая ладонь, а над ней изогнутый меч, короткое копьё и лук со стрелой на тетиве. Картинки крохотные, не больше ногтя, работа удивительно тонкая — видна каждая щербинка на клинке меча, каждый волосок в оперении стрелы.
Сквозь дырочку в шторе в комнату проник солнечный луч, и золотой блик пробежал по линиям гравировки. Засветилось копьё, лук блеснул капелькой ртути, неожиданно ярко, остро сверкнул меч… Р-раз! Янина рука метнулась вперед как атакующая змея. Не дам, я первый увидел, дайсюдадайсюдадайсюдадай!
«Дневной дозор». Егор и Светлана делят Антона Городецкого. Упрямое сопение с одной стороны, не менее упрямое кряхтение — с другой. Громкий треск, сердце ёкает: «Сломали!!!» — и мы кубарем летим в разные стороны. Пальцы намертво стиснули маленький черный ключ. Он горячий, словно уголёк, на нём письмена как на звезде и гравировка, но рисунок другой: над ладонью — лист, солнце и глаз… Ян, напомни, что по УК полагается за вандализм? Штраф, арест или исправительные работы?
Она размышляет. Она вспоминает. Она вздыхает. Она ругается. Она вопит! Что ещё делать на алтаре бедной девушке, которую вот-вот принесут в жертву батьке Люциферу местного розлива?..
У той, что за стеклом - мои глаза. Безумные, насмешливые, горящие живым огнем, а в другой миг - непроницаемые, как черное стекло. Я смотрю, а за моей спиной трепещут тени.
Аннотация:"Пальцы вцепляются в неподатливый камень так, что кровь выступает из-под ногтей. Многовато «если», светлейший принц. Зелгарис бы сказал: Создатель, сейчас нам совсем не помешает маленькое чудо…" Кто-то скажет, что лишь те, чья жизнь коротка, могут верить в то, что любовь вечна и способна преодолеть границы времени, пространства и даже саму смерть. Но разве это не восхитительное заблуждение?
Тем, кто обожает двух наивных Хранителей, здесь, поверьте, делать нечего. Потому что в «Интермедии» речь пойдёт… да, да, о тех, кто на другой стороне. То есть, во Тьме. А что? Они ведь тоже люди, по большей части. P.S. Посвящается Ксении Николаевне Баштовой, открывшей мне глаза на то, как трудно быть нормальным Тёмным в нашем Светлом мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жаркий июльский полдень. Девушка. Черный кот. Что-то ждёт их впереди.
«Я хотел лишь сбежать от проблем. Забыться на месяц в другом мире. Кто знал, что Массакрия преподнесет мне такой сюрприз? Стать „невольным“ тестером. Не начав играть нарваться на проблемы. Окунуться в жизнь закрытого общества. Стать изгоем на которого ведут охоту. Этого я хотел? Нет. Я хотел лишь сбежать от проблем. Забыться на месяц в другом мире…».
Путь человека тернист и извилист. А уж путь практикующего мага и вовсе лишён бытовой рутинной предсказуемости. Планы, в споре с событиями, способны сменять один другого с феерической быстротой, далеко не всегда своевременно советуясь о своих намерениях с хозяином. Если же маг ставит перед собой заведомо невыполнимую задачу, партия обещает быть особенно занимательной. По одному тузу из каждого рукава в пользу извилистости и непредсказуемости пути! А там и до джокера недалеко…
Гилтас Следопыт привел свой народ в новый рай — легендарную долину Инас-Вакенти. Но запретная долина привлекает и других. Искатели приключений и ученые, священники и сумасшедшие, злобные враги, все пришли туда. А кое-кто пришел из самой необитаемой долины. В это время, Кериансерай, наконец, воссоединилась со своим мужем, приведя на помощь беженцам свой отряд солдат с грифонами. Гилтас настаивает, что судьба эльфов лежит среди влажных туманов и бродячих призраков забытой долины, но никто не знает, прав ли он, или они с Львицей ведут азартную игру — а на кону выживание их народа.
Пока эльфийские изгнанники борются за выживание в далеком королевстве Кхур, остающиеся в Квалинести эльфы сталкиваются с гонениями, порабощением и истреблением. Среди огромных страданий и безграничного зла появляется предводитель восстания — в маске, безымянный, обладающий странной властью — полный решимости очистить эту землю от захватчиков. В это время Кериансерай, Львица, кагонестийский генерал и жена Беседующего Гилтаса, волшебным образом переносится от неминуемой смерти в Кхуре в не менее отчаянное положение на свою бывшую родину.
Серые Стражи снова стали героями Тедаса: Архидемон повержен, а оставшиеся порождения тьмы загнаны обратно под землю. Мор окончен. По крайней мере, так кажется. Валья, молодая эльфийка-маг, недавно принятая в ряды Серых Стражей, получила задание изучить исторические записи прежних Моров, чтобы лучше понять новый - и тревожный - феномен, связанный с порождениями тьмы. В ходе её исследования Четвёртого Мора обнаружилось зашифрованное упоминание, нацарапанное на полях древней карты, а также спрятанный дневник Иссеньи - из последних легендарных наездников на грифонах.
Сифэн молода и прекрасна. Однако она всего лишь бедная крестьянская девушка, а может стать властительницей мира – если прибегнет к темной магии и принесет в жертву свою любовь. Но стоит ли трон такой расплаты?