Хранители времени - [111]
Ларвеор заметил, что взор полуэльфа заволакивает та же мечтательная муть, что глаза Сеи, и его холодное сердце сжалось. Когда Сивер оторвался от губ Кристанны, вызвав у неё чуть ли не истерику, и невинно спросил бардов: «Молодые люди, вы балладу исполнить можете?», капитан веско заключил: «Это конец» — и зашарил в карманах в поисках успокоительной сигары. Оная была быстро найдена и столь же быстро отобрана бдительной Даней — единственной, от кого он терпел подобное самоуправство.
Посовещавшись, барды заиграли, и Сивер запел…
Это был не «костогрыз» от Госпожи, но тоже неплохо. Традиционные любовные баллады в исполнении полуэльфа вполне могли сойти за оружие массового поражения.
— Милая, проснись, — ласково позвал Сивер.
— Мфррр… — сонно проворчала квартеронка.
— Солнышко, проснись, пора.
— Грррр…
— Криста!
— Птфффф…
— Ну, как знаешь. Госпожа Елгру-у-утт…
— А-а-а-а-а-а!!!!!
Кристанна подскочила чуть ли не на три локтя вверх, в один миг перейдя из положения «спя-положив-голову-на-плечо-Сивера» в положение «спрятавшись-за-спину-Сивера-и-упаковавшись-в-две-дюжины-щитов» (больше не успела, а жаль), зажмурилась и истерически завизжала:
— Что?!! Где?!! Бабуля, я вовсе не!!! Это не я!!! Он сам!!! Я не хотела, я даже не думала… Только не бей его по лицу, пожа-а…
Она оборвала речь на полуслове, открыла глаза и, обнаружив, а, вернее, не обнаружив рядом любимой бабушки, вскочила, одёрнула задравшуюся юбку и принялась орать на ухмыляющегося — ни стыда, ни совести! — Сивера. Встрёпанная, помятая, в этот момент она как нельзя больше напоминала злющую ведьму, что живёт в дремучей чаще лесной и тушит в масле пухленьких розовых деток.
Ах ты, гад эльфийский! Наглая остроухая морда! Тебе делать больше нечего, ondra?! Злопамятный, невоспитанный, самолюбивый свин… ещё и вредный к тому же…
Ларвеор изумленно качнул головой: Кристанна начала ругаться прилично! Что дальше — потоп, землетрясение, конец света?..
— Терпение, красавица моя, — проникновенно сказал полуэльф. — Я тебя разбудил, чтобы сообщил замечательную новость. Или ужасную, это как посмотреть, — подумав, добавил он. — И потому будет лучше, если ты посмотришь сама.
Кристанна, всё ещё не на шутку сердясь, расфокусировала взгляд.
— И что я должна уви… — Она потрясённо умолкла. — Это ведь не?.. — Сивер пожал плечами. — То, что я ду?.. — Сивер кивнул. — Колебания поля сни?.. — Сивер прищёлкнул пальцами. Мы скоро вы?.. — Сивер развел руками. — Эй, слушайте! — радостно закричала квартеронка. — Сейчас будет последний аарт, и мы свободны, как ветер в поле! Можем идти, куда захотите, хоть к самой… — она прикусила язык. — Ой.
Полуэльф привлёк её к себе и любовно пригладил встрепанные тёмные кудряшки.
— Sa largit beonwed sa ngaulore enk, Sevarrial, — вполголоса пробормотал он на эллионе, которого, как он думал, не понимает никто кроме Леориэль. «Ты знал, с кем связываешься, Сивер», — уверенно расшифровала Дюжина.
— Лар, а это правда, что в старыну гонца, что прынасыл дурны вясти, казнилы? — хмуро спросила Даня. Зикка и Фиораветти угрюмо закивали. Малинка выхватила у Ярока стерженёк и принялась яростно чёркать что-то на пергаменте.
Повисла тишина. Люди и нелюди застыли в исполненных трагизма позах. Богатырь Вася удивлённо потёр лоб. «Ещё один Хранитель родился», — почти весело заключил Ларвеор. С потолка посыпалась пыль, тишину в зале прорезал еле слышный гул, похожий на тот, что бывает, когда гремлины поселяются в трубах центрального отопления, раздалось застенчивое покашливание, и успевший уже всем надоесть голос прокричал:
— Я держу тебя под душем.
Ты визжишь — приятно слушать!
Нервы режет словно ток…
Ох, не любишь кипяток!
Воздух замерцал, в нём на миг появились очертания железной змеи с круглой дырчатой головой, раздался противный не то треск, не то скрежет… и пришельцы один за другим начали исчезать. Сгинули заляпанные кровью девчушки, прихватив с собой медвежью тушу и тело Уэйда. Лич рассыпался черной пылью, и ту развеял порыв обжигающего пустынного ветра. С хлюпающим звуком воды, смываемой в унитаз, провалились сквозь землю мужик в исподнем и его негодующе мычащая тёща. Помахав на прощание, растворились в воздухе забавные барды. Неторопливо поднялся и, отдав капитану военный салют, шагнул прямо в стену повар. Растёкся лужицей расплавленного металла заводной болван «термонатор». Пропали зверюшки с деревьями вместе, и в пещерном зале воцарилась гулкая пустота и уныние.
Бам! Бам! Ба-бам! Бам!
Двери чертога перемещений одна за другой начали распахиваться. Пойди-туда-не-знаю-куда кокетливо дрогнула, но осталась закрытой.
— Видно, пора и мне честь знать, — вздохнул богатырь. — Коли обидел чем — не серчайте, а в гости зайти вздумаете, силушкой молодецкой померяться… — он ослепительно улыбнулся, Даня издала тихий вибрирующий всхлип, — милости просим. Здравы бывайте, лихом не поминайте!
Он с лёгкостью взвалил на плечо обоих агентов, снова улыбнулся, шагнул в повисшую в воздухе черную воронку, похожую на дверь в обитель Матери Тьмы. И исчез.
— Нееет! — личико Малинки некрасиво исказилось, и «злыдня» отчаянно заревела. Фиораветти, сама расстроенная едва не до слёз, неловко погладила подружку по голове. — Вы видели, какооой мужчинааа?! Сейчас таких днём с огнем не найдёёёшь! Я хотееела… я только… а он ушёёёл!!! Почему он меня с собооой не взяяял? — В самых растрёпанных чувствах дриада стянула с шеи платочек и трубно высморкалась.
У той, что за стеклом - мои глаза. Безумные, насмешливые, горящие живым огнем, а в другой миг - непроницаемые, как черное стекло. Я смотрю, а за моей спиной трепещут тени.
Аннотация:"Пальцы вцепляются в неподатливый камень так, что кровь выступает из-под ногтей. Многовато «если», светлейший принц. Зелгарис бы сказал: Создатель, сейчас нам совсем не помешает маленькое чудо…" Кто-то скажет, что лишь те, чья жизнь коротка, могут верить в то, что любовь вечна и способна преодолеть границы времени, пространства и даже саму смерть. Но разве это не восхитительное заблуждение?
Тем, кто обожает двух наивных Хранителей, здесь, поверьте, делать нечего. Потому что в «Интермедии» речь пойдёт… да, да, о тех, кто на другой стороне. То есть, во Тьме. А что? Они ведь тоже люди, по большей части. P.S. Посвящается Ксении Николаевне Баштовой, открывшей мне глаза на то, как трудно быть нормальным Тёмным в нашем Светлом мире.
Она размышляет. Она вспоминает. Она вздыхает. Она ругается. Она вопит! Что ещё делать на алтаре бедной девушке, которую вот-вот принесут в жертву батьке Люциферу местного розлива?..
Жаркий июльский полдень. Девушка. Черный кот. Что-то ждёт их впереди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.