Хранители Старого Солнца - [112]

Лишь Сыновья Эндармира были тогда в юном мире. В то время когда Эндармир разгневался на них за их желание властвовать, весь гнев его ударил о землю, и вырос из земли Черный Цветок. Бутон его был закрыт, а внутри него зрело Первородное Зло. Нашел Эндармир Черный Цветок, и пожалел он о том, что дал волю гневу. Ведь в любой миг бутон мог раскрыться и выпустить наружу все, что хранилось внутри него. Зло погубило немало миров, и Эндармир не желал подобной судьбы Элону. И сорвал Он Черный Цветок, и поместил его в подземных глубинах, где пылало Старое Солнце. И созвал Эндармир Сыновей и сказал им: «Властвуйте в Элоне, но живите в согласии, ибо с первой же вашей ссорой выйдет на свободу Зло». И пообещали тогда Сыновья жить в мире и согласии, не давать волю гневу, однако слова своего не сдержали…

Горделивый Эрвадо был повелителем бурь и ветров. Он был старшим и ставил себя выше своих братьев. Потому желал он, чтобы браться во всем слушались его. Ветра его раскачивали деревья Гондра, ураганы вырывали их из земли. Бури Эрвадо создавали огромные волны в океанах Вара. Свист ветров Эрвадо заглушал грозовые раскаты Ромрогела. И только один из младших братьев, Сур, не желал подчиняться и назло старшему брату гнал свои тучи против его ветра.

Однажды пришел Эрвадо к Суру и сказал: «Брат мой Сур, твои тучи должны подчиняться моим ветрам, ибо я старше тебя. Но Сур ответил: «Твоя пустая гордость не заставит меня счесть тебя главным. Лишь сила может подчинить, но не гордость». И Эрвадо сказал: «Что ж, коли так, давай же разрешим эти разногласия. Я вызываю тебя на бой. Коли ты выйдешь победителем, пусть все остается как прежде. Но коли в схватке выиграю я, тогда пусть тучи твои и облака твои будут покорны ветрам моим». И Сур ответил: «Да будет так!»

Вар, Ромрогел и Гондр узнали о назначенном поединке и пытались отговорить братьев. Говорили они: «Вы преступаете заповедь Отца. Одумайтесь, покуда не поздно, отрекитесь от битвы. Но ни Сур, Ни Эрвадо не смогли пересилить свою гордыню. Ведь отрекшийся от поединка должен уступить в споре, а на это никто из поспоривших идти братьев не желал.

И началась схватка жестокая. Долго длилась она. И сотрясался Элон от схватки той. Много ране нанесли братья друг другу. Равны были их силы, но Эрвадо был быстрее, и он сумел одолеть младшего брата. И сказал он Суру: «За то, что не покорился ты мне по доброй воле, я забираю себе твое могущество!» И Сур ослабел. Последние силы покинули его. Обратился Сур белым облаком и опустился на море своей крови. И стало то облако туманом навеки, ибо лишен был Сур жизненной силы. И поныне лежит тот туман на водах огромного внутреннего моря. Эрвадо же стал еще могущественнее, и никто из братьев уже не решался тягаться с ним силой.

А в глубинах Старого Солнца шевельнулся бутон Черного Цветка. Раскрылся он, и вышло наружу Первородное Зло. Закрепилось оно у Старого Солнца. И породило оно Силу Мрака. Великую ошибку допустили Силы Всевышние. И по сей день не выплачена еще ее цена.

Сразу проведал Эндармир о случившейся битве, и разгневался он на Сыновей своих. Сказал Эндармир: «Не сдержали вы данное мне слово, преступили вы свою клятву. По вине вашей в Элоне появилось Зло. Так живите же отныне в Тивулэ. Закрыт будет для вас Элон. Будете вы властвовать над ним как прежде, но никогда больше не насладитесь плодами моего творения.

И стали Сыновья Эндармира властвовать над Элоном из Тивулэ. Эрвадо правил ветрами. Гондр заботился о лесах и покрывал Элон зелеными лугами, Вар властвовал над водой, а Ромрогел был творцом явлений небесных. А тучи навечно потеряли хозяина. И стали они подвластны ветрам Эрвадо».

Молния расколола небесный купол, и неистовый ливень обрушился на белеющие во мраке стены твердыни. Беспокойство Верховного Мага возрастало с каждым новым раскатом грома. Ноккагар осознал ужасную вещь: он упустил что-то важное, позволил чему-то злому вырваться на волю. Что именно произошло, он знать не мог, однако страшные догадки всплывали в его голове одна за другой.

Что-то пронеслось высоко над головой. Ноккагар посмотрел вверх и увидел дракона в ночном небе. Он был не велик — дракон-карлик, из тех, что не столь давно, во время Войны, были выведены Дардолом. Описав круг над башнями Алката, крылатое создание нырнуло вниз и скрылось за внутренним кольцом стены.

— Извозчик… — почти шепотом проговорил Ноккагар.

Маг Ариорд, который стоял у стены разрушенного здания и поддерживал, раненого Гвидиона, тоже посмотрел в небо, но ему уже ничего не удалось увидеть.

— Дракон? — произнес он.

Верховный Маг утвердительно качнул головой в ответ.

Ариорд долго вглядывался в ночной мрак, но погода не позволяла что-либо увидеть. Вода текла по морщинистому лбу, попадая ему в глаза, и ручьем сбегала по насквозь промокшей бороде на размываемую землю.

— Не нравится мне здесь все больше, — проговорил рыжебородый чародей. — Что-то недоброе творится в этих стенах.

— Уже сотворилось, Ариорд, — вздохнул Ноккагар.

— О чем это ты?

Верховный Маг не давал ответа. Сквозь дождь, капли которого, словно острые клинки разрезали воздух, он напряженно всматривался в темноту — туда, где исчез карликовый дракон. Он смотрел, не отводя взор ни на мгновение, чтобы ни в коем случае не упустить из виду то, что с тревогой ожидал узреть. Вскоре, когда очередной раскат грома разорвал небосвод, со стороны белой башни наместника в воздух взмыла тень.