Хранители - [6]

— А как мы? Так и ходим. Да не бойтесь. Лифт доставит вас к заброшенному стадиону. Дальше — парк университета, а за ним уже и корпуса. Вам же туда, или все-таки на «академку»? — проболтался старик.

— А вот это уже наше дело, куда нам! — констатировал Степан. — Смотри, старый барыжник, еще раз подведешь, — я тебя с того света достану.

— Не старый я… — седой неожиданно заплакал и стал мелко трястись. — Мне ж еще и пятидесяти нет. А седой, сами знаете, отчего.

— Ладно, извини, отец… — пожалел торговца доцент и чуть приобнял.

Вот, и как к таким людям относится? Слаб человек и жалок. Седой на ладан дышит, а своего не упустит. Стоит чуть слабину дать — продаст тебя с потрохами ради сиюминутной наживы. А на «барыжника» обижается.

— Лучше бы вам в ночи не соваться. Переждать. — предупредил торговец.

— Разберемся!

— Бог в помощь! — старик перекрестился трясущейся рукой, прошептал еще что-то и медленно вернулся в тоннель.

Лифт заскрежетал и поехал наверх. Мерное гудение мотора успокаивало и усыпляло.

Как только створки открылись, где-то внизу прогремело, и лифт начал ходить ходуном.

— На выход, быстро! — крикнул Лошкарев, но лифт устоял. А там, в подземных тоннелях, очередной хомячок нашел лютую смерть. Если это был хомячок.

Доцент покачал головой. Вот так и некоторые люди. Всю жизнь жрут, пьют и портят воздух. Ничего полезного для общества не делают. Живут только для себя. А стоит в один злосчастный момент «задеть растяжку» и умереть, спасая других, — сразу становятся народными героями!

Смеркалось. На улице стояла тихая осенняя ночь. Тепло.

Доцент измерил радиоактивность, влажность, направление ветра. Подумал.

— Ну, как фон, ученый? Сильно рискуем? — спросил нетерпеливый сержант.

— Если пойдем быстро, можно не надевать противогазы, — ответил доцент. — Ветер с Севера. Небольшой. А как вы прекрасно знаете, чем ближе к югу и центру, тем выше радиация.

— Почему? — удивился Ершик.

— Никто до сих пор точно не знает, где находился эпицентр взрыва. Разные есть мнения. Кто-то говорит, что был воздушный взрыв, на высоте трех километров, другие утверждают, что прицельно били по Кронштадту, — ответил доцент и вытер пот со лба, — Но факт остается фактом. Здесь радиации на порядок меньше, чем в историческом центре Санкт-Петербурга.

— Теряем время! — поторопил Степан. И был прав.

Сталкеры стали быстро, но периодически останавливаясь и оглядываясь, передвигаться мимо мертвых пятиэтажек. Очень осторожно. Враг мог таиться неподалеку.

Люди видели места, еще пять лет назад полные жизни. Теперь все мертво и пустынно. Футбольный стадион, поросший желто-бурой растительностью, обширные дворы, заполненные ржавыми автомобилями. Рядом лежат поваленные деревья, рассыпающиеся в гнилую труху, перекошенные столбы с висящими проводами. На выцветшей скамейке сидит, коряво развалившись, парочка обнимающихся скелетов. Их одежда истлела и оборвалась. Ветер развевает остатки плаща у одного из мертвецов. Второй сжимает ржавый стержень рваного зонтика…

Вот и парк университета. Он сильно зарос, превратившись в настоящий густой лес. Только это уже не цветущий мир, населенный птицами и юркими белочками. Тут все поражено неизлечимой болезнью. Листва деревьев постепенно теряет зеленый цвет, становясь желтой и даже черной. Черные ели и сосны смотрятся особенно зловеще. На темных ветвях висят ярко-оранжевые шишки, огромные, словно бананы.

— Что вы скажете на это, Александр Палыч? — тихо спросил Степан.

— Очень странно, видимо растения перестают вырабатывать кислород. Процесс фотосинтеза не происходит и начинаются мутации. Только слишком уж они скоротечны!

Доцент нагнулся под ель и показал всем небольшой гриб с темно-коричневой шляпкой. Покачал головой.

Тишину леса прервало что-то нудное и убаюкивающее. Ершик судорожно схватился за голову, да и Палыч почувствовал, как противный ноющий звук сжимает его мозг в ментальных тисках.

На открывшейся выгоревшей поляне сидели коты. Много, не меньше дюжины. Большие сибирские полосатые коты с грязной лохматой шерстью. Животные мурлыкали и вопили, показывали желтые зубы, топорщили жесткие усы.

Группа отступила. Мурлыканье стало затихать.

Ершик заметил еще один гриб. Справа, под кривой уродливой березой. Но стоило ему сделать пару шагов к подберезовику, как мурлокотание усилилось, а один кот, видимо, вожак, поднял мохнатую лапу. Палычу показалось, что животное раскрыло свою четырехпалую длань и угрожающе выпустило когти. Зверек встал на задние лапы и по-боксерски помахал лапами.

— Степан, они защищают территорию! Не трогайте грибы! Даже не прикасайтесь! — прошептал доцент.

Решили обойти логово необычных котов по большому кругу. Мурлыканье стало поначалу стихать, но внезапный кошачий визг прорвал разреженный воздух. Лошкарев оглянулся.

— Черт возьми! — крикнул сержант.

В лесу появились мутировавшие собаки. Много. Палыч ужаснулся, — стая голодных разъяренных животных несется прямо на них. Теперь понятно, кто встревожил котов.

— Вперед! Насквозь поляну! — заорал Лошкарев и дал очередь по первым нападающим зверям.

Бежали быстро, даже очень быстро. Пару раз на людей с деревьев прыгали безумные коты, царапая острыми когтями по одежде. Но большинство полосатых животных разбегалось прочь, стремясь уйти от более крупных и опасных хищников.