Хранитель забытых тайн - [55]

Уже более месяца, как я вернулся в Уайтхолл, представляющий собой поистине жалкое зрелище. Уже началась долгая и сырая английская зима, и дворец, в котором мы все пребываем, нисколько ее не лучше. Поскольку ты не имела сомнительного удовольствия бывать в излюбленной резиденции нашего монарха, я должен описать тебе ее, не жалея красок: это беспорядочная путаница ни на что не похожих зданий, внутренних двориков и галерей, строившихся во время царствования разных королей; они не составляют единого ансамбля, не имеют стиля, а в эпоху междуцарствия пребывали в полном запустении. Из окна резиденции моего господина, лорда Арлингтона, где теперь нахожусь, открывается, по общему мнению, один из прекраснейших видов на постройки, окружающие главный двор, в частности, на относительно новое здание Банкетного дома, но как убого, как бедно все это смотрится по сравнению с дворцами короля Людовика, с их чистыми линиями и удивительной планировкой; даже охотничий домик в Версале из грубо отесанного камня, который сейчас перестраивается, кажется куда более роскошным, чем большинство строений Уайтхолла. И, тем не менее, это обстоятельство ни в коей мере не мешает процветать под его крышами интригам, взяточничеству и подкупу влиятельных лиц; за место под солнцем между придворными здесь идет борьба не на жизнь, а на смерть. Великое множество самого разного люда стремится быть поближе к королю, поскольку добиться богатства и влияния можно только там, где сосредоточена власть. Мое собственное жилье расположено в Скотленд-Ярде, на берегу реки, и состояние его таково, что я нешуточно начинаю тосковать по своей прежней берлоге в вашем прекрасном парижском доме. В Уайтхолле мои комнаты раз в году (и это еще слава богу) затопляет, в них стоит ужасная вонь, которой славятся воды Темзы, приправленная запахами, доносящимися из близлежащих кухонь.

Финансы короля находятся в прежнем состоянии — даже после того как в начале этого года было обнародовано вето Казначейства и корона отказалась выплачивать проценты по своим огромным долгам и тем самым сделала банкротами многих ювелиров, а весь город поставило с ног на голову — денег, которые были отложены на отстройку города, почти не осталось, и, если не говорить о том, что принадлежит лично его семье и его фавориткам, их едва хватает на содержание королевской свиты. Лучшие помещения во дворце занимает мадемуазель де Керуаль, комнаты ее, в которых некогда жила королева, расположены рядом с королевскими покоями. Юная мадемуазель, похоже, вознамерилась воссоздать в своих просторных помещениях второй Лувр; менее чем за два года она уже три раза затевала в них ремонт. Мне много есть что о ней рассказать тебе — но в данный момент меня призывает мой повелитель, и я должен повиноваться.

Оказалось, совершенный пустяк: он попросил меня позвать секретаря, чтобы продиктовать ему письмо, чем он в данный момент и занимается. Я стараюсь притвориться глухим и ничего не слышать, чтобы иметь возможность спокойно продолжать это письмо, но сквозь мою добровольную глухоту несколько слов все-таки прорывается: «нищие ублюдки» и «непереваренная блевотина моря», говорит он с чувством, и для меня не остается сомнений, что в письме его речь идет о голландцах. Нельзя сказать, что он ненавидит голландцев, но дело в том, что королю в настоящее время надо с ними воевать и Арлингтон, независимо от собственных убеждений (хотя я не вполне уверен в том, что мой господин их имеет), должен во всем следовать воле и желаниям короля. В самом деле, Арлингтон женат на голландке и любит свою жену безмерно; исследовать причины такой любви, я думаю, никому не под силу. Она далеко не красавица, а приданое ее было столь жалким, что было потрачено в единый миг. Они живут очень даже не по средствам и постоянно находятся буквально в шаге от разорения, поскольку оба обожают красивые вещи и увеселения, но лорд Арлингтон не рожден для богатства и поэтому считает необходимым, в целях извлечения личных доходов, держаться поближе к правительству. Я думаю, что именно это, нежели религиозные или политические соображения, заставляет его считать Францию страной для всего остального мира образцовой; чем тверже абсолютная власть Карла, тем свободнее может мой господин получать для себя всю возможную выгоду без всяких помех со стороны парламента. Недавно его постигла очень большая неприятность: его бывшего протеже Томаса Клиффорда король назначил на должность государственного казначея, когда этой должности домогался он сам. Он переживает это событие так, будто его предал ближайший друг, и теперь считает Клиффорда неблагодарным негодяем. Но винить в этом ему следует только себя самого, поскольку, несмотря на то, что король высоко его ценит, его величество прекрасно осведомлен о мотовстве и расточительности моего господина; именно по этой причине казначеем он назначил не его, а Клиффорда.

У Арлингтона огромное имение в Юстоне, где ухаживание короля за мадемуазель де Керуаль, длившееся целый год, увенчалось наконец полным успехом, чему немало способствовали советы, которые хорошенькой маленькой бретонке усердно подавали лорд и леди Арлингтон. Чтобы заставить ее с легким сердцем вручить королю единственное сокровище, которым она обладала, не получив взамен титула королевы, они же устроили для мадемуазель и короля шуточную свадьбу. Конечно, теперь, когда она подарила королю ребенка (одного из тринадцати, по последним подсчетам, хотя могут быть и еще, из тех, которые пребывают в безвестности или остаются непризнанными; любвеобильность короля и способность ее приносить плоды такова, что, когда однажды его назвали «отцом нации», лорд Бекингем саркастически заметил: «О да, и довольно значительной части ее»), новость о ее триумфе распространилась по всей Англии и континенту, и ни одна женщина не могла быть более довольна собой, чем она.