Хранитель Времени - [22]
— Светлана…
— Называй меня просто Света, ладно? Так привычней, если честно. Я поначалу думала, что у вас всех принято полным именем величать, но давно уже поняла, что свои имена вы сокращаете запросто. А мое почему нет?
— Да как-то в голову не приходило. Света, значит? Хорошо. Ты, Света, понимаешь, что мы в такую переделку все попали, что запросто голов лишиться можем?
— Понимаю, наверное… Только, девочки, ну не сердитесь, а все равно на душе радостно.
— А ты, часом, не влюбилась? — задала я наиболее важный для меня вопрос и тут же заметила, как Лайн навострила уши.
— Влюбилась? Нет. Точно нет, я бы заметила. А в кого я должна была влюбиться?
— Да хоть в Эйвальда, — уже без обиняков брякнула я.
— А… Нет, ну, он симпатичный, конечно. А только смысл? Остаться я не могу, он со мной тоже пойти не сможет.
— А если сердцу не прикажешь? — допытывалась я, как дотошная мамаша, ограждающая непутевого сынка от нежелательной партии.
— Да тут и приказывать нечего. Я вообще никого не люблю!
— Что ж так?
— Не довелось как-то влюбиться. Лета, ты чего ко мне пристала?
— Да не пристала я! Просто пытаюсь понять, чего ты вокруг него вьюном вьешься!
— Я вьюсь? Я не вьюсь. Я так общаюсь. У нас все так общаются.
— Правда? А у нас так общаются, когда испытывают чувства. Вот я и подумала ненароком…
— Да брось ты! Если тебе не нравится, я могу сбавить обороты.
— Что, прости, сделать?
— Ну, дистанцию взять…
— Да, пожалуй, так было бы лучше. Ты только не сердись, но я переживаю, как бы чего не вышло.
— Не парься, все будет «оки».
— Что будет?
— Нормально все будет, говорю.
Я поверила и больше Свету не донимала. А вот сияющая физиономия Лайн снова заставила меня задуматься. Но подумать хорошенько у меня не получилось.
Гром грянул, как ему и полагается, неожиданно. Резкий хлопок застал нас врасплох. Кони, испугавшись, встали на дыбы, скинув седоков. Я приземлилась удачно, краем глаза увидела, что Лайн не очень — рука ее при падении как-то странно выгнулась; Ян быстро оказался на ногах и стоял с таким видом, будто не упал с лошади, а слез по собственному почину. Эйвальд ругался в голос, стоя на четвереньках и отплевываясь от пыли. Светлане повезло, наверное, больше всех — она угодила в кусты и теперь барахталась, пытаясь из них выбраться. Когда пыль немного улеглась, мы все остолбенело замерли, перестав копошиться и с любопытством разглядывая появившегося из ниоткуда человека — виновника переполоха.
Ян ехал первым, и как-то так получилось, что и стоял он теперь впереди нас. Я, прихрамывая, подошла к нему.
— Лета, назад, — напряженным голосом произнес он.
— А что?..
И тут шарахнуло так, что меня отбросило на несколько шагов и протащило по земле. Нет, заклинание Ян отбил, как и прежде стоя на своих двоих, и при этом даже неплохо себя чувствовал. А вот волна силы снова разложила нас по земле.
— А кто?.. — завопила я, но договорить снова не успела. Над головой засвистело такое, что жуть как захотелось зарыться в землю вполне добровольно, не дожидаясь, пока меня туда положат в поджаренном или раздавленном виде. Как там дела у остальных, мне не удалось бы понять при всем желании. Грохот стоял невозможный, то и дело тут и там полыхало красным, в нескольких местах уже занялась сухая трава, непонятно откуда взявшийся черный дым застил и резал глаза. И страшно было до колик.
Не знаю, сколько времени все это длилось, но внезапно обрушившаяся на пустошь тишина здорово резанула по ушам. Я осторожно приподняла голову. Огляделась. Ян, тяжело дыша, бежал к нам. Вокруг голубоватым куполом переливался щит. Вот почему так тихо. Я повнимательней в него всмотрелась. Очень мощный. Явно сплетенный не за несколько мгновений… значит, заготовлен заранее. Я уже читала о таких вещах. Опытный маг может сделать для себя так называемые «заготовки» — заклинания, плетущиеся месяцами (когда маг изо дня в день наполняет их своей силой), становятся очень мощными и хранятся до поры до времени в каком-нибудь мелком предмете. В общем-то, изготавливаются они так же, как и амулеты, только сделаны «заготовки» более качественно и заряжены в разы сильнее. Они могут быть и защитными, и атакующими, и маскировочными — какими угодно. В зависимости от того, к какой ситуации готовился маг.
— Лета, скорее, щит долго не выдержит — вам нужно уходить!
Я поднялась и потрясла головой. В ушах звенело. К нам спешили остальные, довольно помятые. Лайн, видимо, досталось больше всех — она опиралась на Эйвальда, прижимая предположительно сломанную руку к груди.
— Плохи наши дела? — спросила пыльная Светлана.
— Нужно действовать быстро, — проигнорировав вопрос, произнес маг и с опаской покосился на трещины, тонкой паутинкой расползавшиеся по поверхности щита. — Вам нужно уходить, и быстро. Я его задержу.
Я вытаращила глаза.
— Задержу, а потом сумею вас найти, — с нажимом повторил маг.
— Ну уж нет! — все-таки запротестовала я. — Уйдем вместе!
— Он все равно нас найдет. И в следующий раз вряд ли будет шанс улизнуть — нам и так повезло, что у меня была с собой заряженная «заготовка».
«Значит, действительно „заготовка“», — похвалила я себя за догадливость, в очередной раз убеждаясь, что не зря корпела ночами над учебниками.
Вы юны, в меру образованны и весьма недурны собой? У вас в голове гуляет ветер, а в пикантном месте шило свербит? Вы категорически против договорных браков? Особенно против тех, где жених – состоятельный старик, а невеста – вы сами? Ах, у вас еще и любовь случилась? И все как в настоящем любовном романе: он прекрасен и беден, а она красива, отважна и непокорна? Ну что ж, тогда делать нечего, привычную и сытую жизнь нужно срочно менять! Главное, когда вздумаете ставить всё с ног на голову, постарайтесь не угодить из огня да в полымя!
Ну вот, казалось бы, и наладилась жизнь неунывающей Лериетаны де Бруове: в Академии приняли с распростертыми объятьями, дисциплины с трудом, но поддаются изучению, кормят вполне сносно, а соседка по комнате очень быстро стала хорошей подругой. Ну что может бередить душу юной чародейки? Конечно, то же самое, что бередит души всех молодых девушек, — дела сердечные. Вот только с ними разобраться будет куда сложнее, чем с домашними заданиями!
Аннотация: Бешеный ритм жизни диктует человеку свои законы. Если ты не успел что-то сделать – будь уверен, за тебя это сделает кто-то другой. Конкуренция подстерегает нас на каждом шагу, и все наши ежедневные мысли сводятся в подавляющем большинстве случаев к одному: как бы удержаться на плаву, как бы не выпасть за борт… Донельзя погружённые в жизнь – мы порой забываем о главном. О том, что отличает нас от животных. О наших мечтах. Нет, я говорю о настоящих МЕЧТАХ, а не о желании набить себе кошелёк или выжить из бизнеса всех конкурентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сказка. Зимняя, временами добрая и местами жуткая. Как и в большинстве порядочных сказок, есть любовь, чистая и светлая) Июнь — октябрь 2008.
Ириска — ученица выпускного класса — ведёт скучающий образ жизни, наполненный тревожными ожиданиями непонятного послешкольного будущего. Интригующий вопрос незнакомца заводит её в места, обитатели которых повелевают песнями и превращаются в удивительнейших существ. Но за этот путь Ириска должна заплатить смертью трёх котов, после чего встретится с кошачьей владычицей — Панцирной Кошкой.
"Ночь я провожу в Секторах. День — в своем мире. Все не так уж плохо, если учесть, что земная ночь здесь длится месяц. А день в своем мире — одна ночь Секторов.".
Цикл М. Муркока «Легенды Края Времени» продолжает сборник повестей-легенд. В нем мы снова встречаемся с полюбившимися героями романа «Танцоры на Краю Времени»: Герцогом Квинским, Вертером де Гете, Лордом Монгровом, Миссис Кристией и другими. Как часто случается в произведениях М. Муркока, описываемый мир посещают уже знакомые путешественники во времени: миссис Уна Персон, принц Элрик Мелнибонэйский, Огненный Шут…Каждый персонаж писателя – карнавальная маска, слепок человеческого характера и стиля жизни. «Неискушенные, они любили, не ведая страсти, соперничали, не ведая ревности, враждовали, не ведая ярости.