Хранитель Тайного Алтаря - [43]

— Потому что я не хочу жить по законам вампиров! — резко бросила Фрей. — Потому что все вампиры, так или иначе, но подчинены Мастеру Атариды. Пусть он последний из Древнейших вампиров и сотворён, как говорят, самой Мортис, но… Потому что никакая Формула Освобождения не снимает узы, связующие любого из вас с Мастером. С Принцем Атариды. Обращённые-личи не подчинены никому.

— Но ведь… — Вир пытался искать слова. — Ведь ты не возмущаешься, что Атаридой правят жрецы? Им подчинён всякий, кто родился здесь, будь то нежить или живой человек, Смертный или Бессмертный.

— Правильно. Зачем мне ещё одна инстанция между мной и властью?

Вир, всё ещё не в силах прийти в себя, опустился на край кровати, напротив Фрей, и покачал головой. Он смотрел на девушку и словно впервые её видел.

— Ты будешь личом… — пробормотал он. — О богиня…ты будешь личом. Не могу поверить. Они же…

— Ты что-то имеешь против личей?

— Нет, но… Они совсем другие. Они…так одержимы наукой… некромансией… Для них не существует ничего, кроме их увлечения. Им неважно, как они выглядят, сыты ли они… чёрт возьми, по-моему, им неважно, существует ли Атарида! Лишь бы у них была их лаборатория и возможность проводить свои эксперименты. Ты же… Фрей, ты не такая. Ты… полна жизни. И… если ты, чтобы сохранить свою молодость, вынуждена стать нежитью, то… в вампирах больше жизни, чем… чем в этих сушёных скелетах! Ты видела голодных личей? Во что они превращаются, если не едят человеческую плоть? Вампир, даже самый голодный… да, мы высыхаем, как мумии, но… Ходячие кости — это «привилегия» именно личей.

— Они ближе к богине, да, — саркастично усмехнулась девушка.

— К карающей ипостаси, — согласно кивнул Вирлисс. — Мы же — к ипостаси милосердной.

— К ипостаси милосердной ближе Живые Рождённые, — парировала Фрей.

Вирлисс со свистом втянул в себя воздух и поднялся.

— Я говорил о немёртвых, а не о живых… Вампиры ближе к милосердной ипостаси. Когда речь идёт о наказании преступников… личам отдают совсем уж отморозков.

Фрери согласно кивнула:

— Конечно.

— Вот видишь! — тут же, оживившись, подхватил Вир. — Ты согласилась!

— Я согласилась только с твоим последним утверждением!

Вир улыбнулся, словно ему удалась проделка:

— Нет, ты согласилась, что, раз вампиры ближе к милосердной ипостаси, то в них больше жизни, и потому они больше подходят тебе. — И, предупреждая возражения, с очаровательной улыбкой вскинул руку. — Давай договоримся так: я не буду настаивать, но ты обещай мне подумать. У тебя есть время до осени… Если ты не изменишь своего решения… ну что ж, так тому и быть. Я любил Смертную, я буду любить и волшебницу-лича. Но… если ты передумаешь…

Фрей вздохнула. Если Виру так спокойнее…

— Я подумаю, — кивнула она.

«Я сделаю всё, чтобы ты передумала! — мысленно хмыкнул Вирлисс, тая улыбку в уголках губ. — За эти два года я приобрёл богатый опыт, дорогая!»

«Ты сделаешь всё, чтобы я передумала, — глядя на его довольное лицо, усмехнулась про себя Фрей. — А вот на сей раз перетопчешься, кровосос!»

Ларинна

Ларинна проснулась от того, что кто-то тряс её за плечо. Раскрыв глаза, она увидела над собой напряжённое лицо матери. Губы сжаты в тонкую линию, а взгляд таит глубоко скрытую тревогу.

Ларинна резко села в постели, и остатки сна мгновенно улетучились в неизвестном направлении. Вспомнилось, что вчера, когда она вернулась от Вира и Фрери — а ведь было уже довольно поздно! — Иккон всё ещё о чём-то разговаривал с родителями: в верхней гостиной за стеклянными дверями горел свет…

— Вставай! — коротко велела мать. — Вставай и собирайся. Через два часа мы должны быть на нашем Корабле. С собой брать только самое необходимое.

— Мама… что произошло? — выдохнула Ларинна, комкая в руках одеяло.

— Живо! — крикнула мать. — И… И что за странные приказы — велеть своему зомби спать за порогом? Я об него чуть не запнулась!..

— Я не… — начала Ринн, но вовремя прикусила язык. Если мама узнает, что Эет обладает собственной волей… Нет уж, чем меньше вопросов, тем лучше! — Я больше не буду.

— Шевелись!

— Мама, — невероятным усилием сдержав дрожь в голосе, металлически заговорила Ринн. — Что случилось?

— Если бы ты вчера не загулялась до полуночи, ты бы знала! Сегодня жрецы в два пополудни объявят об этом по всей Атариде. Мы должны успеть отплыть прежде чем начнётся паника.

— Стены Атариды падут?

— В ближайшее время.

— Когда?

— Вечером… Ночью… Завтра утром… Кто знает? Скоро, Ринн! Ты собираешься болтать до полудня?

— Почему народу объявят об этом так поздно?! — Ларинна вскочила, охваченная непонятным гневом.

— Ах, о чём ты думаешь? — всплеснула руками мать. — Одевайся же!

— Подождёте! — почти грубо бросила Ларинна. — Я должна предупредить друзей… Я не могу бросить Фрей и Вирлисса!

— Ринн, у них свой Корабль. Что ты как ребёнок?

Но девушка уже бежала в ванную.

— Мам, а можно тогда я с ними? — крикнула она из-за двери. — Мы отплывём вместе!

— Ну что за ерунда? Дочка, Корабли ведь не безразмерные. У нас и у этих вампиров прогулочные яхты, а не пассажирские транспорты. Сколько людей семья Вира может принять на борт?

— А мы? — высунулась из-за занавески Ларинна.