Хранитель света и праха - [79]
Джей Си едва не задохнулся от ярости, когда Ник приехал на взвешивание с обновкой, из которой все еще сочилась кровь.
— Ты сделал эту татуировку сегодня утром? Ты с ума сошел? Кровотечение перед поединком — это недопустимо, ты идиот! О чем вы с Миа думали, черт вас раздери?
Лицо Джей Си просто пылало от злости, и он успокоился, только когда Ник встал на весы. На этот раз он сразу же прошел контроль. В прошлом — к большому огорчению Джей Си — ему нередко приходилось прыгать на скакалке для того, чтобы скинуть два или три лишних фунта, которые буквально приклеивались к нему в дни состязаний, как проклятие какое-то. Но сегодня не было никаких проблем. Вообще-то вес оказался даже меньше положенного.
Он снова прикоснулся к татуировке, располагавшейся прямо над сердцем. Теперь она останется с ним до конца жизни.
— Я думал, это может принести несчастье и противоречит правилам, — сказал он Миа утром, — теперь, когда мы вместе.
— Возможно, все правила, которые существовали раньше, теперь не имеют значения. Их нет.
Ее бледное лицо выражало сосредоточенность.
Ник вздохнул. Он согласился на татуировку, потому что считал, что лучше уступить в малом. Он определенно не собирался отменять поединок, как хотела Миа, так что если нанесение ему татуировки примирит ее с его решением, он был рад подыграть.
Он спрашивал себя, как она переживет все это. Он бы позвонил ей, но Джей Си запрещал своим бойцам вести какие-либо телефонные разговоры в раздевалке перед выходом на ринг. Никаких рыдающих жен и ребятишек с раскрытыми ртами — никто из них не допускался. Ничего, что могло бы отвлечь бойца от главной цели, расхолодить его, вывести из равновесия. Разрешено было входить только секундантам.
Ник пошевелил плечами. Он по-прежнему чувствовал эту странную, слабую боль под лопаткой, которая появилась после его последней тренировки с Эшем. Не то чтобы она очень досаждала, но все же беспокоила. В общем-то, не о чем волноваться, он даже ничего не сказал Джей Си. Только зря беспокоить его.
Над дверью висели большие круглые часы с простым белым циферблатом и крупными черными стрелками. Более тонкая красная стрелка отсчитывала секунды. Оставалось еще два часа.
Глаза у Флеша покраснели, волосы слиплись.
— С вас десять пинаколад.[71]
— Считай, что они уже у тебя.
— Вот докуда мне удалось добраться. — Он показал ей на компьютер.
На дисплее она увидела картинку: книгу, на обложке которой мягким рукописным шрифтом было выведено название.
Миа уставилась на экран компьютера, ее глаза горели. Почему-то книга на экране казалась менее реальной, чем иллюзорная книга из ее снов. Но название было бесспорным: «Книга света и праха».
Под названием был нарисован символ инь-ян, ярко раскрашенный шафраново-желтым и черным. Но пока она смотрела на него, он медленно исчез, точно растворился, и на его месте — как призрачная голограмма — появилось лицо с пустыми глазницами, хитрой улыбкой и веревкой вокруг шеи.
— Жутковато, скажи? — Флеш наморщил нос.
Иссохший лик тоже растворился, и вместо него опять выплыли слезинки инь и ян.
— Я знаю, что это.
— И что же? — Флеш удивленно поднял брови. — Скелет?
— Нет, не скелет. Это мумия.
— Какая разница? — Флеш пожал плечами. — Мертвец — он и есть мертвец.
— Можно, я попробую?
Миа склонилась над клавиатурой. На экране снова возникло изображение мумии. Внизу страницы имелось небольшое окошко: «Введите пароль».
Не совсем уверенно она набрала: «Розалия».
Потом остановилась, вспоминая фамилию маленькой девочки из фотоальбома. Ломбарио? Ломбаро?
«Ломбардо».
Экран мигнул.
— Bay. Ну ты даешь, девочка, — впечатленный Флеш закивал головой, — это то, что нужно. Мы вошли.
«Наши тела изнашиваются, и мы стареем… Мы меньше спим, и нам реже снятся сны. Свет превращается в прах».
— Посмотрим, что здесь.
Флеш прокрутил страницу вниз, и экран перед ними заполнился изображениями тел и частей тела: ступни, плечи, спины, ноги, шея, макушка головы. Рисунки были усеяны черными точками, рядом с каждой из которых стояли какие-то цифры и буквы. И эти точки были соединены друг с другом темно-красными линиями.
— Что это такое?
— Это акупунктурные точки. А красные линии — это меридианы. Видишь вот это?
Миа показала на линию, которая шла вдоль тела от темени до гениталий.
— Это ду-май, заднесерединный меридиан — управляющий сосуд, — по нему течет энергия ян. А вот это — жень-май, переднесерединный меридиан, сосуд зачатия, по которому течет энергия инь. Буквы же относятся к различным меридианам. LU — это меридиан легких. К — меридиан почек. Н — меридиан сердца. И так далее. Цифры же обозначают определенные акупунктурные точки на этих меридианах.
— А что это за темный свет и белый свет?
— Не знаю, — она задумалась, — но есть во всем этом что-то странное.
Мысль, эфемерная, как облако, и смертоносная, как ядовитый газ, пронеслась у нее в голове.
— Миа?
Она смотрела на Флеша невидящим взглядом.
— Миа, с тобой все в порядке?
— Чилли, — она сама удивилась, услышав свой голос, он показался ей чужим, — я должна показать это Чилли.
Кенни Бартон, соперник Ника, прохаживался мимо его раздевалки, поглядывая в раскрытую дверь. В руке он сжимал энергетический батончик. На мгновение их взгляды скрестились. У Кенни была мощная шея, железный пресс и огромные руки. Обычно Ник не боялся таких перекачанных бойцов. Накачанные мускулы потребляют кислород, а кислород снижает скорость. Медленный кикбоксер обречен на поражение. Однако они с Джей Си просмотрели записи предыдущих поединков Бартона, и он знал, что если из правила бывают исключения, то это как раз тот случай. Этот парень был быстр.
Габриель Блэкстоун, компьютерный взломщик, наделен тайным даром — способностью к дальновидению, то есть проникновению в мысленное пространство других людей. Когда-то он состоял в секретной группе «Глаз бури» и при помощи дистанционного видения участвовал в поисках пропавших людей, но после того, как по его вине погибла девушка, порвал все связи с группой. Габриель не хочет вспоминать прошлое, но к нему неожиданно обращается бывшая возлюбленная Фрэнки и просит разыскать ее пасынка Роберта, исчезнувшего несколько месяцев назад.