Хранитель меча - [20]

— Что это такое? Чувствуешь себя так, словно идешь по тарелке с супом, — он чихнул. — И пахнет отвратительно.

— В таком случае лучше не суй в него свой нос, дражайший кузен, — посоветовал Гэйлон. — И держись посередине коридора, пока ты не задел стену и не обрушил что-нибудь нам на головы.

— Тут все равно ничего нет, — проворчал Керил. — Давайте вернемся.

Король не обратил на него никакого внимания и снова пошел дальше, влекомый кромешным мраком, в котором таился дух Орима. В конце концов этот длинный коридор закончился, выведя их в усыпальницу, гораздо большую по размерам, чем все остальные, попавшиеся им по пути. Очутившись в ней, Гэйлон выпрямился во весь рост и шагнул в центр, к единственному каменному саркофагу.

В свете факела саркофаг тускло заблестел, и Ринн с Керилом едва сдержали восхищенные восклицания.

По всему периметру гроб был украшен высеченными в камне изображениями древних богов Виндланда — того самого края, который теперь назывался Виннамиром. Каждая фигура была инкрустирована кованым золотом. На крышке саркофага лежали высокая золотая корона и скипетр, тоже из чистого золота. Оба символа королевской власти были богато украшены драгоценными камнями.

Подняв голову, Гэйлон посмотрел на сводчатый потолок усыпальницы. Он казался целым, единственная тонкая трещина, пересекавшая его, походила на зигзаг молнии и начиналась от самого входа.

— Какое богатство! — прошептал Керил. От восхищение его голос прозвучал сипло. — Подумать только, тысячу лет оно пролежало здесь, и никто его не тронул!

— Оно проклято, — отозвался Мартен, который тоже появился на пороге склепа вместе с Арлином.

Ринн, до сих пор хранивший молчание, пробормотал:

— Мой отец говорит, что все золото проклято.

— Это потому, что у него нет своего, — насмешливо фыркнул Керил.

Гэйлон тем временем навалился плечом на каменную крышку саркофага, но был еще слишком слаб, чтобы сдвинуть ее в сторону.

— Не делайте этого, милорд!

Гэйлон не прореагировал на отчаянный вопль Мартена. Он как раз пытался при вести в действие свой Колдовской Камень, однако перстень отзывался еле-еле. Очевидно, Гэйлон потратил слишком много сил, зажигая факелы.

— Помогите же мне! — потребовал он.

Его товарищи откликнулись медленно и не очень охотно. Несмотря на холодный воздух склепа, лицо Гэйлона было мокрым от пота. Объединенными усилиями они наконец сдвинули взвизгнувшую крышку в сторону, и король почувствовал внутри слабый отзвук ярости Орима, но то была всего лишь бессильная ярость мертвеца.

Керил ошибся — кости короля-мага, белые и гладкие, вовсе не превратились в прах за прошедшую тысячу лет.

— Почему у него все кости переломаны? — шепотом спросил Арлин, осторожно заглядывая в каменный ящик.

Гэйлон пошатнулся и оперся на саркофаг, чтобы не упасть.

— Я помню из своих уроков истории, что простые люди боялись его темного могущества. Ломая кости, они верили, что тогда Орим не сумеет нарастить на них новую плоть.

— По всей видимости, это сработало, — заключил Керил. — Мартен?

Мартен внезапно повернулся к саркофагу спиной.

— Я видел, как там что-то шевельнулось! — глухо ответил он.

— Это просто пламя факелов колеблется и отбрасывает такие тени, — попытался успокоить его Арлин.

— Нет. Я видел какое-то движение.

— Мартен! — резко позвал Гэйлон.

Мартена словно что-то толкнуло в спину, и он, падая, ударился о стену возле входа. Удар был не сильным, но достаточным для того, чтобы слегка встряхнуть древнюю кладку. Раздался протяжный, нечеловеческий стон, а трещина на потолке стала расширяться, и от нее во все стороны побежали новые и новые трещины. На головы оцепеневшим юношам посыпались пыль и мелкие камни.

— Сир! — закричал Арлин, бросившись на Гэйлона и увлекая его на пол.

Крыша склепа обрушилась, и громкий стон перешел в глухой отдаленный гул. Порода просела, и на головы людей просыпался настоящий дождь из крупных булыжников, прогнивших деревяшек и холодной земли.

Наконец грохот затих. Гэйлон лежал ничком, утопая лицом в странном вонючем тумане, а сверху его прижимала тяжесть тела Арлина. Факелы погасли, и вокруг воцарился холодный и сырой мрак.

Южанин пошевелился.

— Вы в порядке, милорд?

— Если ты уберешь свой локоть, то я, может быть, останусь в живых, — проворчал король.

Арлин послушно отодвинулся, и Гэйлон сел на полу, путаясь в складках плаща.

— Мартен! Ринн! Керил!

Ринн и Керил немедленно отозвались, только Мартен не ответил.

— Кто-нибудь ранен? — спросил Гэйлон.

Ответом ему были громкие жалобы Керила и сдавленные проклятья Ринна. С огромным трудом король расшевелил свой Камень и осветил призрачным синим светом всю комнату, заваленную обломками и мусором.

В последний раз они видели Мартена у самого выхода из склепа, и Гэйлон стал пробираться туда через горы мусора. Арлин, запинаясь об обломки, последовал за ним.

— Вот он, сир! — внезапно сказал он, наклонившись над огромным бревном, которое теперь торчало из стены под странным углом. Гэйлон тоже наклонился и стал сбрасывать мусор с лица эрла.

— Мартен…

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Мартен пошевельнулся и хрипло вздохнул. Глаза его широко открылись.