Хранитель лаванды - [24]

— Понятно.

— А потом он привел с собой другого коллегу, которого представил как швейцарца. И вы негромко поговорили с ним на немецком. Должен признаться, швейцарский посетитель был англичанином — можно сказать, подставное лицо, — но ваш немецкий оказался безупречным. Более того, вы и просторечия не пугаетесь.

— Мистер Коллинз, я и в самом деле говорю на нескольких языках, а еще владею французскими диалектами. Языки — моя специальность. Вот почему я работаю во «Френч-кантин» и у «Лайонса» — хотя, по очевидным причинам, стараюсь не демонстрировать знания немецкого. А я помню этого вашего швейцарца, очень учтивого… Так к чему это все?

— Мисс Форестер, мы бы могли найти применение вашим талантам. Нашему… гм… военному министерству нужно как можно больше информации. Человек с обширными лингвистическими познаниями — редкое сокровище, нельзя проходить мимо.

Лизетта стала понимать: власти надеются, что она согласится научиться работать с передатчиком или еще чем-то таким. Девушку охватила дрожь радостного волнения. Ну наконец-то она сможет потрудиться ради победы! Уж коли рисковать жизнью, живя в Лондоне, почему бы не рискнуть ради благородного дела!

— Итак, что скажете? — мистер Коллинз подался вперед.

— Что ж, мистер Коллинз, как говорит моя бабушка: «Каждый должен внести свою лепту».

— И в самом деле, — кивнул он. — Можно ли назначить вам еще одну встречу, чтобы обсудить это более подробно?

— Да… но мне хотелось бы поговорить с…

— Мисс Маплтон? Тут уже все улажено. Как насчет четырех пополудни?

— Прямо завтра?

Он кивнул.

— Такие уж времена, мисс Форестер. Вы знаете отель «Виктория» неподалеку отсюда?

— Нортумберленд-авеню, верно? — спросила девушка.

— Замечательно. Комната номер двести три. Можете прийти немножко пораньше?

— Хорошо, если хотите — и если уладите с моей сменой.

— О, насчет этого не беспокойтесь. — Мистер Коллинз встал и слегка поклонился Лизетте. — Спасибо за чай, — добавил он, торопливо отводя глаза от практически не тронутой чашки. — До встречи.

Лизетта проводила его до двери, а потом засновала по квартире, торопливо принимая душ, причесываясь, одеваясь — и втихомолку все сильнее радуясь перспективе работать с людьми, которые и в самом деле как-то способны повлиять на ход войны. А вдруг ей и самой в один прекрасный день доведется передавать тайное послание от какого-нибудь шпиона, бесстрашно добывающего сведения во Франции? Может, потому к ней и обратились — чтобы она переводила донесения от французов, что работают под прикрытием?

На следующий день, в три часа, прекрасно зная, что еще слишком рано выходить из дома, но не в силах усидеть на месте, Лизетта медленным шагом направилась к Нортумберленд-авеню. Сегодня на ней была кремовая блузка и шоколадно-коричневый кардиган, обошедшийся ей в целых десять талонов на одежду. Она тщательно умылась, однако краситься не стала, лишь в последний момент, передумав, легонько провела по губам нежно-розовой помадой — отец подарил ее незадолго до смерти. Посмотрев на свое отражение, девушка подумала, что он словно послал ей воздушный поцелуй на прощание.

В отеле она появилась в три сорок. В вестибюле ее уже ждала какая-то женщина.

— Мисс Форестер?

— Да.

Лизетта невольно залюбовалась строгими, точеными чертами лица незнакомки и ее густыми черными волосами. С такой внешностью она легко сошла бы за француженку.

— Вы рано. Мы это любим. Я Вера Аткинс. Идите за мной, пожалуйста.

Они пожали друг другу руки, и Вера направилась в глубь отеля, на ходу что-то пробормотав дежурной за стойкой.

— Сюда. — Она повела свою спутницу на два этажа вверх, затем по хитросплетению гостиничных коридоров и, легонько постучав в какую-то дверь, пропустила девушку внутрь. — Садитесь. Капитан Джепсон сейчас будет.

Комната напоминала не столько гостиничный номер, сколько кабинет. Дверь в другом конце помещения отворилась, и в нее вошел худощавый мужчина лет сорока с небольшим. Овальное лицо, проницательные глаза, длинный нос, легкая насмешливая улыбка, словно застывшая на губах.

— Капитан Селвин Джепсон, — представила мисс Аткинс.

Лизетта пожала вошедшему руку. Хорошо, что в отличие от многих мужчин в форме за ним не водилось обыкновения сдавливать руку собеседника со всей силы.

— Добрый вечер, мисс Форестье.

— Форестер, — поправила она.

— Ах да, Коллинз так и говорил. Спасибо, что согласились с нами встретиться. — Без предупреждения Джепсон перешел на французский: — Вы живете совсем одна?

— Да, — ответила девушка по-французски.

— А почему?

— А почему бы нет?

Джепсон коротко улыбнулся.

— Никаких друзей?

— Полным-полно.

— В самом деле?

Лизетта попыталась выдержать устремленный на нее пытливый взгляд.

— Я предпочитаю узкий круг друзей.

— Почему?

— Я живу в Британии с тридцать восьмого года. Не успела обзавестись многими связями после… после того, как сюда переехала.

— Постоянного кавалера нет?

— Да вроде нет.

— Вам нравится жить одной?

— Капитан Джепсон, это так важно? — Девушка только сейчас заметила, что Вера Аткинс вышла из комнаты.

— Позволите называть вас Лизеттой?

Она кивнула — не отказываться же.

— Лизетта, полагаю, мистер Коллинз уже упоминал, что мы хотим вас завербовать.