Хранитель Бездны - [69]

Андрей упрямо смотрел под ноги и бежал, бежал, перепрыгивая через две ступени сразу. Один раз он все-таки поскользнулся и нога опасно зависла над пропастью. Он остановился, перевел дух, глядя в бездну, что казалось манила его сделать один только шаг, и… снова побежал. Сзади, далеко-далеко слышен был ужасающее шуршание метлы.

Впереди забрезжил свет. Андрей снова остановился и, приложив руку ко лбу, постарался разглядеть непонятный предмет, но ему так и не удалось понять, что это. Впрочем, это не имело более никакого значения. Ничто более не казалось ему важным.

Он упрямо пошел вперед, невзирая на жуткую боль в ногах. В определенный момент ему начало казаться, что он более не спускается, а поднимается, что каким-то образом он на мгновение отключился и пошел обратно. Эта мысль была едва ли не самой ужасной из тех, что посещали его. Он сконцентрировался и понял, что все еще идет вниз. Сделал несколько шагов и снова засомневался. Его подводило зрение. Перспектива выглядела странной, словно он смотрел на мир сквозь плохо подобранные очки. Он продолжал видеть свет перед собой, но одновременно видел и ступени, что устремлялись вверх, загораживая источник света. Будто он находился в двух местах одновременно.

Его начало тошнить.

Еще несколько шагов, и он совсем потерялся, не понимая, где верх, а где низ. Потряс головой, как старый пес, и с рычанием побрел навстречу свету. Это был его единственный ориентир.

— Горваридзесь! Варлаемый черагер!!! — раздалось над ухом.

Он оглянулся резко, едва не потеряв равновесие, почувствовал, как тошнота тугим комом подкатывает к горлу, но никого не увидел. Снова повернул голову и в ужасе осознал, что источник света пропал, растворился в желтоватой мгле. Его охватила паника, грозящая закончиться обмороком. Ужасно захотелось прыгнуть вниз и единственное, что удержало его, было подозрение, что, прыгнув, он полетит не вниз, и даже не вверх, а, вопреки законам геометрии и гравитации, куда-то вбок, сквозь гранитные стены пропасти, и не остановится, пока не пробьет все измерения насквозь, оказавшись в мире без координат.

Он снова зарычал. Важно было найти свет. Свет! Подобно мотыльку, летящему к лампе, для того чтобы умереть, он стремился к свету. Миг — и он нашел его. Теперь источник был гораздо ближе. Он прищурился и понял, что смотрит на дверь — простую дверь, выкрашенную белой краской, что отражает свет гнилой разбухшей луны.

Не задумываясь, он заковылял к двери. Без конца опускаясь и снова поднимаясь, болтаясь из стороны в сторону и куда-то наискось, он ни на секунду не упускал дверь из виду. Через несколько минут картина стала более ясной, и стало очевидно, что дверь установлена на небольшой площадке, напоминающей площадку лестничного пролета в многоквартирном доме. Лестница заканчивалась, упираясь в нее. На площадке кто-то был, и сердце утонуло в груди и остановилось: каким-то образом монстр, стирающий мир, обошел его и поджидает внизу, помахивая метлой. Но присмотревшись, он понял, что заблуждается.

Это был ребенок.

С того места, где он находился, Андрей мог отчетливо видеть и площадку, и дверь, и пространство за дверью — густую вязкую тьму, неподвластную лунному свету. Казалось, что дверь просто стоит на краю последнего островка реальности, открываясь в пропасть. Если так, то он без раздумий шагнет туда. Ему больше некуда идти.

Забыв об изматывающей боли, он с энтузиазмом преодолел последние ступеньки и оказался непосредственно перед площадкой.

Она была застелена старым, свернувшимся по краям линолеумом. Мальчик, одетый в футболку с изображением песика Друппи, сидел прямо на грязном полу спиной к Андрею и увлеченно возился с чем-то.

Андрей осторожно обошел ребенка и остановился возле двери. Малыш не обращал на него внимания, продолжая елозить двумя игрушечными машинками по линолеуму. Он то и дело сталкивал их лбами и при этом с азартом шептал: «Бум! Бум!»

— Здравствуй, — хрипло прокаркал Андрей и сам испугался своего голоса.

Ребенок поднял голову и посмотрел на него темными внимательными глазами. Андрей ожидал увидеть монстра, калеку, чудовище, но увидел детское чистое и невинное лицо. Даже гнилой свет проклятой луны не исказил его черты.

— Здравствуй, — серьезно ответил малыш, — хочешь поиграть?

Он поднял машинки вверх и снова ударил их друг о друга. Андрей присмотрелся. В неверном желтом полусвете он увидел, что одна из игрушек — это реплика иномарки. Вторая была выполнена в виде длинномерного грузовика.

— Бум! — с удовольствием сказал ребенок. — Буру-бум!

Андрею стало жарко. Он бочком протиснулся мимо мальчика, который, впрочем, потеряв к нему интерес, все сталкивал и сталкивал игрушечные машинки, и оказался лицом к двери.

Открыл ее.

И не думая ни о чем вошел.

Дверь медленно закрылась с едва слышным чавканьем.

— Бум! — сказал мальчик и улыбнулся. — Бум! — улыбка расколола его лицо пополам, верхняя половина головы легко отделилась и шлепнулась на линолеум.

Голова была полой, наполненной ржавым влажным месивом из слизи и окурков.

— Буру-бум! — пробулькала тварь.

Ее тело плавилось, таяло, таяло, таяло…

Глава 4